Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нехорошо, — согласился Чапаев. — Теперь обязательно неприятный осадок останется. А ведь это еще один шаг к инфаркту.
— Не волнуйся, тебе это не грозит, — утешил его Крюков. — Из того места, куда мы направляемся, живым нам вряд ли выбраться. Наверняка нас там примут с распростертыми объятьями.
И он полез под сиденье за отверткой, чтобы завести машину…
Вообще-то никто их на заводе не ждал, а если бы и встретили случайно, то вряд ли хлебом. Скорее, солью. Из обоих стволов. И даже не солью, а кое-чем покрепче. Когда они подъехали к предприятию, Чапаев показал капитану, где лучше поставить его «рябуху». Заглушив двигатель, Крюков извлек из-под водительского сиденья свой большой еврейский пистолет, а затем и коробку с патронами под парабеллум. Он высыпал на ладонь горсть тускло посверкивающих томпаковой плакировкой цилиндриков и задумался.
— Ну не странно ли? Пистолет еврейский, а маслята к нему немецко-фашистские. Где же логика? Где, наконец, политкорректность?
— Хорош звездить, — нелюбезно оборвал его рассуждения Чапаев, совершенно не интересовавшийся, в отличие от многих других представителей милицейского корпуса, расовыми и национальными проблемами. — Я вообще за Интернационал. Лучше объясни, куда и зачем мы тащимся?
Крюков словно и не заметил грубости в тоне напарника.
— Охотно, — согласился он. — Мы на пути к почестям и славе. Не исключено, что посмертной. Твоим именем, возможно, назовут пароход или город. Так вот — мы будем брать Исмаила Джафарова. Возражения имеются?
Чапаев возражать не стал, а извлек из папки-лентяйки вытертый добела ТТ со спиленным номером и проверил наличие патронов в магазине. При этом он еле слышно ворчал себе под нос, что вообще-то не является СОБРом, ни ОМОНом, чтобы заниматься всякой ерундой.
Завод бывший участковый знал, как свои пять пальцев. Когда-то сам начинал здесь свой трудовой путь, позже ему не раз приходилось участвовать в общегородских рейдах по отлову алкашей. А, поскольку объект был режимным и его проходная охранялась строже, чем государственная граница, то единственным путем для его трудящихся «поправиться» после очередною пролетарского праздника типа аванса или получки оставалась «партизанская тропа» или «дорога жизни», как ее еще называли. Этим путем можно было пробраться на завод, минуя посты охраны.
Здесь надо отдать должное патриотизму советских людей. Ни один из заводских забулдыг, как бы ему ни хотелось опохмелиться, ни за стакан, ни даже за бутылку не открыл данной тропы американским и прочим капиталистическим шпионам, которые комариной тучей вились вокруг этого секретного оборонного предприятия.
Сейчас, правда, основную часть рабочих завода составляли женщины, и тропа изрядно заросла. Впрочем, Крюкову и Чапаеву это не помешало. Сначала они забрались в непролазные заросли высокого, выше человеческого роста, бурьяна. Дальше — с камня на камень, с кирпича на кирпич, оттуда на кучу мусора, а с нее на крышу старого гаража. Гараж стоял вплотную к заводской стене. Здесь протянутая поверх нее колючая проволока была аккуратно раздвинута распорками, а провода высокого напряжения давно обесточены. На свет денег не хватало, не то что на всякую ерунду.
Крюков вслед за проводником перебрался через стену. При этом он, разумеется, все-таки уцепился дорогими брюками от Армани за колючку проволоки и добавил на них еще одну дырку. Ну что поделаешь, если он не умеет носить такие вещи? Не дано такою таланта!
На территории завода было тихо. Никакие трубы, конечно, не дымили. Не тот профиль работы. Да и бесконечно длинные здания цехов, похожие на лежачие небоскребы, функционировали далеко не все. Крюков сразу определил по черным фигуркам сотрудников охраны, которые слонялись перед воротами цеха. И без бинокля на спинах охранников было хорошо видно название частного охранного предприятия «Ягуар».
— А вы что здесь делаете? И кто вы такие?
Неприятный голос заставил обоих резко обернуться. Перед разведчиками стоял высокий лысый тип в сером халате, надетом поверх костюма-тройки. Наверняка, сменный инженер или что-то в этом роде.
«Объяснил бы я тебе, кто мы и что здесь делаем», — подумал Крюков, но вслух строго произнес.
— Я начальник отдела безопасности охранной фирмы «Ягуар», — он протянул лысому удостоверение. — А это мой помощник. Мы проверяем периметр стен и уже нашли массу лазеек. Тут слона можно вынести! Почему администрация не принимает меры к пресечению подобного безобразия? Это же прямое пособничество ворам и промышленным шпионам! В нашем договоре специально оговорены санкции за такие вопиющие нарушения. Вы лично будете оштрафованы! Как, кстати, ваша фамилия?
Лысый совершенно опешил от такого наката.
— Но я… Я не начальник, я просто ведущий инженер по тех… Они все сейчас обедают, я, собственно, как раз и шел туда.
— Пойдемте вместе, ведущий инженер Потех, — сурово приказал Крюков. — Там и поговорим. Ступайте вперед. Бежать не советую. Странная у вас фамилия для режимного предприятия. Вы, случайно, не еврей? Родственников за границей не имеете? Хорошо, тогда ведите!
Несчастный «ведущий инженер Потех» даже не посмел возразить. Он обреченно поплелся вперед, ощущая затылком пронизывающий как рентген взгляд «товарища из безопасности».
— Откуда у тебя ксива? — шепотом спросил Чапаев.
— У Бодрова из стола вытащил, когда исполнял обязанности начальника, — также тихо ответил запасливый сыщик.
Вслед за инженером они проследовали в большой двухэтажный корпус с колоннами. Судя по недавнему ремонту, здесь располагалась администрация. Попадавшиеся по пути охранники в черных комбинезонах словно не замечали посторонних. Их внимание было приковано к другим объектам.
— Они там, на втором этаже, — робко пояснил инженер. — Сами понимаете, мне туда нельзя.
Крюков сухо кивнул.
— Хорошо, вы пока свободны. Посмотрю, что можно для вас сделать. Может быть, отделаетесь выговором.
Они с Чапаевым направились по лестнице наверх. Держались оба все так же свободно и вальяжно, поэтому болтавшимся в вестибюле ягуаровцам и в голову не пришло потребовать у них документы. Впрочем, охранный холдинг «Ягуар» был настолько крупной и разветвленной структурой, что его сотрудники вполне могли и не знать друг друга в лицо.
— Куда мы идем? — сквозь зубы процедил Чапаев.
— Ты же слышал — на второй этаж.
— Зачем?
— Придем — узнаем. Этот придурок инженер все еще торчит внизу. Обратной дороги нет.
Едва они поднялись в верхний вестибюль, как к ним бросился толстяк с холуйской мордой. Крюков с трудом переборол желание шлепнуть его удостоверением по носу. Он ограничился тем, что потряс им у того перед глазами.
— Где все? — задал сыщик универсальный вопрос.
Толстяк сделал страшные глаза.
— Совещание давно началось, они уже полчаса как вернулись с полигона. Я не могу вас туда пропустить. Может быть, пройдете в «греческий зал»? Перекусите
