– Саньгэ, в последнее время твои сладкие речи становятся все более и более частыми, у кого ты им научился?

– Не нужно учиться, чтобы говорить правду, – рассмеялся Лин Юэ.

Гу Аньсинь не поверила:

– Это потому, что ты много времени проводишь с Сяо Ишанем?

Сяо Ишань был бабником, у него точно не стоило брать уроки.

Лин Юэ перестал улыбаться и закрыл лицо, сказав:

– Я расскажу тебе, если ты меня поцелуешь.

Гу Аньсинь задумалась и уже собиралась поцеловать его, как он повернул голову и первый накрыл ее губы нежным поцелуем.

Скоро праздник середины осени[25], Лин Юэ хотел отвезти Гу Аньсинь на курорт, чтобы насладиться на песочном пляже полной луной, но Лин Тянь решил организовать семейный ужин, на котором должны были присутствовать все члены семьи, поэтому Лин Юэ пришлось отложить свои планы.

Гу Аньсинь думала, что в праздничную ночь ее оставят в покое, но не ожидала, что к ней заявится Ян Хун. Она пришла в маленький дворик Гу Аньсинь исключительно из-за Гу Юаньчао, который хотел пригласить дочь на ужин. Конечно, в душе Ян Хун была недовольна, она желала, чтобы отношения ее мужа и Гу Аньсинь были как можно хуже! Но Гу Юаньчао был главой семьи, она не могла ослушаться его.

Ян Хун, скрыв свое презрение к этому сельскому двору, начала разговор:

– Аньсинь, здесь такие плохие условия, тебе лучше вернуться домой со мной, твой отец скучает по тебе!

– Госпожа Гу забыла? Это вы заставили меня перестать общаться с отцом и сестрой. – Гу Аньсинь даже не удосужилась взглянуть на Ян Хун. Если бы не она, ее мать не переживала бы такие страдания. Эта женщина не заслуживала и половины ее уважения.

Услышав столь решительные слова от девушки, Ян Хун очень обрадовалась. Хотя она обещала Гу Юаньчао уговорить Гу Аньсинь прийти на семейный ужин, на самом деле не хотела с ней мириться, ведь это не принесет ей ни малейшей пользы.

– Госпожа Гу, ничем не могу вам помочь.

– Увы, очень жаль. Я передам Гу Юаньчао твой отказ. Но запомни одну вещь: ты не должна использовать Лин Юэ в своих целях! Ты такая же, как твоя мать, ты никто, максимум, на что ты можешь рассчитывать, – это выйти замуж за Лин Юэ и стать придатком семьи Лин, как и он. Довольствуйся этим и не пытайся пошатнуть положение Цзиньси!

– О чем вы говорите? – Гу Аньсинь изначально не хотела ругаться с Ян Хун, но та пренебрежительно отозвалась о ее матери и Саньгэ. Этого хватило, чтобы девушка пришла в ярость.

Ян Хун испугалась ее взгляда, почувствовала, что Гу Аньсинь изменилась. Раньше она верила всему, что говорили другие, и молча улыбалась им. Она была слабой и неуверенной в себе, над ней издевались как могли. Но теперь она превратилась в львицу, готовую в любой момент наброситься и укусить! Ян Хун подсознательно сделала шаг назад и сказала:

– Что плохого в том, чтобы говорить о них? Разве то, что я сказала, неправда?

Гу Аньсинь холодно рассмеялась:

– Отлично, семейный банкет в честь дня середины осени, верно? Я буду там!

– Что ты сказала? – Ян Хун недоверчиво уставилась на нее. – Разве ты не говорила, что не пойдешь?

– Я передумала! – Гу Аньсинь вызывающе посмотрела на Ян Хун.

– Мерзавка!

– Тетушка Ян, показываете себя во всей красе?

– Ты… – Ян Хун задыхалась от возмущения.

– Тетушка Ян, не думайте, что вы выше всех. – Гу Аньсинь приблизилась к ней и продолжила: – Моя тетя Цзинь Цюн и моя мать Цзинь Вань видели вас насквозь. Я отомщу за нас всех!

Совпало так, что банкет семей Лин и Гу был назначен в одном и том же месте – в гостинице Biligun[26].

Зная, что Саньгэ будет неподалеку, Гу Аньсинь почувствовала себя намного увереннее. Они заранее договорились покинуть торжество как можно скорее, чтобы провести время вдвоем. В любом случае Гу Аньсинь пришла сегодня только для того, чтобы позлить Ян Хун и Гу Цзиньси, поэтому после ужина могла уйти. План Лин Юэ ничем не отличался: ему тоже будут не рады за семейным столом.

Когда Гу Аньсинь пришла, Гу Юаньчао и остальные уже были на месте. Гу Цзиньси надела платье из ограниченной серии, намереваясь затмить сводную сестру. Гу Аньсинь предпочла простую трикотажную рубашку и джинсы. Гу Цзиньси с презрением посмотрела на нее и сказала:

– Какой позор для нашей семьи! Спрячься!

Гу Аньсинь села и равнодушно произнесла:

– Прости, я живу одна и не зарабатываю много денег, поэтому не могу купить такое платье, как у тебя.

Эти слова заставили Гу Юаньчао почувствовать себя еще более виноватым. Обе они были его дочерьми, и если одна могла носить дорогие платья, то другая едва сводила концы с концами. Между ними была огромная пропасть, а все потому, что он был слишком предвзят!

Сердце Гу Юаньчао сжалось. Он тут же отодвинул стул рядом с собой и сказал:

– Давай, Аньсинь, садись на папину сторону.

Гу Цзиньси с досадой закатила глаза, обменявшись с Ян Хун взглядами.

Гу Юаньчао протянул Гу Аньсинь кусок тушеной свинины и извиняющимся тоном сказал:

– Аньсинь, в прошлый раз я был слишком резок, я прошу у тебя прощения. Ты – папина дочка, папа любит тебя. Я размышлял последние несколько дней и понял, что действительно не выполнил свой долг, как положено отцу, надеюсь, ты сможешь меня простить.

Хотя Ян Хун и Гу Цзиньси улыбались, в душе они ненавидели Гу Аньсинь и не могли дождаться, когда она накричит на отца и уйдет. Однако девушка так и не ответила Гу Юаньчао.

Гу Юаньчао почувствовал, что отношения между ними налаживаются, и стал еще более внимательным к Гу Аньсинь.

У Ян Хун и Гу Цзиньси вытянулись лица. Даже мысли у них совпадали: «Что не так с этой Гу Аньсинь? Раньше она явно вела себя гордо, не желая возвращаться в семью, а теперь спокойно сидит с нами за одним столом?»

Гу Юаньчао разговаривал с Гу Аньсинь, совершенно не обращая внимания на Ян Хун и Гу Цзиньси. Он с большим любопытством поинтересовался у дочери о дневнике Цзинь Вань:

– Аньсинь, у тебя есть дневник твоей матери? Может, там есть что-то для меня?

– Есть. – Гу Аньсинь выглядела спокойной. – Мама пишет, что если есть жизнь после смерти, то она всеми силами будет молиться о твоем здоровье, чтобы не встретиться с тобой на другой стороне.

Глаза Гу Юаньчао наполнились слезами. Цзинь Вань была его любимой женщиной,