Мураметзянов, сидя на камне и глядя на вершину перевала, произнес:

– И все же интересно, отошли духи или затаились где. Выжидая момент расстрелять нас?

Тимохин ответил:

– Думаю, отошли! Иначе что им мешает сейчас накрыть нас.

– Что мешает? Ограниченная видимость и готовность ребят с равнины открыть огонь по перевалу. Сейчас, чтобы завалить нас, надо по пояс, не меньше, высунуться из-за гряды. А это значит попасть под обстрел основной группы. Как мы стреляем, духи убедились.

– Считаешь, что моджахеды не оставили намерения ударить по нам?

– А хрен их знает! Может, они и ушли. Скоро узнаем, как выйдем ниже вон той терраски. – Прапорщик указал на короткую, узкую площадку, врезавшуюся в пологий склон.

Александр посмотрел вниз, повернулся к Мураметзянову:

– Слушай, Ринат, а не сместиться ли нам правее? Там кусты есть и пара канав приличных, где в случае чего укрыться можно!

– Вправо? Можно! Но если духи начнут обстрел сразу после того, как минуем террасу, шансов добраться до канав у нас практически не будет. До них от террасы метров десять. Их, с раненым быстро не пройти, Шунко же не оставишь, а кусты – какая защита?

– И все же лучше, чем вообще не иметь поблизости никакого укрытия!

– Лучше, конечно, – ответил прапорщик. – В общем, как скажешь, так и сделаем. – И предложил: – Давай поменяемся, что ли. Я потащу Вову, а ты иди в прикрытии, отдыхай.

Тимохин отказался:

– Нет! У меня хватит сил вынести Шунко. А ты делай то, что должен делать!

– Понял! Вопросов не имею! Значит, меняем направление спуска?

– Корректируем его!

– Ты Крымову об этом сообщи, а то внизу не поймут, что за маневры начались на склоне.

– Я знаю, Ринат, что мне делать!

– Ясное дело, ты ж у нас сейчас командир!

Александр вызвал Крымова:

– Первый!

Командир сводной диверсионной группы ответил незамедлительно:

– Слушаю тебя!

– Я вот что решил, Первый! Скорректировать маршрут спуска.

– Подробнее!

Тимохин доложил по существу вопроса.

Крымов одобрил предложение подчиненного:

– Хорошо! Иди на юго-запад.

– Как снизу смотрится перевал?

– Как обычно. Ребята внимательно следят за ним, пока ничего подозрительного не замечено.

– Вот именно, пока. Пока мы находимся в «мертвой» для потенциального противника зоне. За террасой все может измениться.

– Не думаю! Моджахеды не могут не понимать, что вас кроме группы есть еще кому эффективно прикрыть.

– Есть. Но воздушное прикрытие прибудет через пятнадцать-двадцать минут, а за это время…

Майор прервал старшего лейтенанта:

– Прекрати. Спускайся спокойно. Все будет хорошо!

– Надеюсь. Конец связи!

– Давай! Мы следим за передвижением группы. Да, как держится Шунко, как его состояние?

– Нормально! Пока все нормально.

Отключив связь, Тимохин взглянул на Мураметзянова:

– Крым утвердил изменение маршрута. Пойдем на юго-запад! – Обратился к прапорщику: – Ну, как, Вова, продолжим спуск?

– Погоди, что-то рана разболелась.

Он достал из второй боевой аптечки шприц-тюбик с сильнодействующим наркотическим обезболивающим препаратом. Ввел иглу прямо через форму в рану. Поморщился. Затем сказал:

– Я готов!

Александр помог другу подняться, обнял его за талию, перевалив на себя тяжесть его тела. Не поворачиваясь, приказал Мураметзянову:

– Прикрывай, Ринат! Пошли. Доходим до уровня террасы, возле валуна остановка. Посмотрим, что произойдет, как мы выйдем из «мертвой» зоны.

Подгруппа с раненым прапорщиком продолжила путь. Медленно подошла к уровню, на котором слева находилась короткая каменная терраса, больше похожая на вбитый в грунт пласт твердой горной породы.

Александр опустил на землю раненого Шунко, взглянул на Мураметзянова:

– Привал. Что у нас на перевале?

– Ничего и никого, как и прежде. Но не нравится мне это.

– Нервы, Ринат! Скоро будем смеяться над тем, как прятались от собственной тени.

Мураметзянов неожиданно спросил у Тимохина:

– Ты сразу по возвращении решил жениться?

Александр удивился:

– А что?

– Да так, просто поинтересовался. Не хочешь, не отвечай.

– Ну, почему? Отвечу. Нет, не сразу. Надо сначала с прежней супругой развестись. А для этого предстоит отпуск взять.

– Понятно! А я вот до сих пор не встретил той, которую мог бы полюбить. Родители подыскивают невесту за невестой, как только объявляюсь дома, но все не то. Вроде и женщин-то вокруг много, а невесту выбрать не могу. Может, не суждено мне иметь семью?

– Я тоже недавно так думал, – сказал Тимохин. – Но пришел день – и встретил. А встретив, влюбился, как мальчишка. Сейчас скучаю, сил нет, хотя знакомы-то с ней всего несколько дней!

– Это судьба!

– Наверное! И у тебя все сложится. Уверен.

– Ладно! Двинулись, что ли? Неспокойно на душе. Доберемся до канав, многое будет решено. А сейчас неизвестность выводит меня из себя!

– Успокойся, Ринат! Все будет нормально. Но ты прав, надо пройти эти десять метров до канав.

Он повернулся к Шунко:

– Ну, что, Вова, идти сможешь?

– Идти нет, а вот прыгать на одной ноге, еще какое-то время попрыгаю!

– Ну и добро. Встали, пошли, используя прежний порядок марша.

Спецназовцы поднялись, сделали несколько шагов и оказались вне «мертвой» для боевиков зоны.

И тут же прогремели выстрелы с перевала.

Первым пришел в себя Тимохин. Он ощупал тело, увидел, что пули душманов всего лишь зацепили его, даже не ранив, если не считать за раны царапины на голени и рваный рубец на плече. Почему? Стрелок попался никудышный? Но таковых Чарани при себе не держал. Значит… значит, духи специально били не на поражение, а чтобы ранить. Александр взглянул на Шунко. Тот закрыл глаза, скривившись от боли. Александр спросил:

– Вова, что с тобой?

Шунко нашел в себе силы ответить:

– Одна пуля попала в спину. Били в сердце и… в голову. Вторая клок волос вырвала да шкуру ободрала.

– Ранение в спину сквозное?

– Сквозное, да ты сам посмотри, и спереди и сзади кровь. Спета моя песня, Саня. Мне уже не подняться. Добил-таки снайпер.