– Это потому что она сказала, что ты не смог бы победить в «Американском идоле»? – спрашивает Клэй. – Братан, ты у костра поешь лучше всех. Не принимай близко к сердцу.

У меня отвисает челюсть.

– Нет. Нет, ни за что, мы же команда.

Половина вожатых сообщили, что подготовят выступление за день до шоу, потому что не воспринимают конкурс всерьез. Ну и пусть, а я хочу, чтобы моя группа стала лучшей, поэтому стараюсь организовать всех заранее. Моя вина, что я не проявила изобретательности и не придумала идею сама.

– Ты не можешь делать свой номер, Ксан. Это так грустно и одиноко. Без нас никак.

– Я буду не один, а с Рассом.

Он хлопает соседа по спине, и тот внезапно настораживается.

– Простите, что происходит?

– Творческие разногласия. Шоу талантов. Трюки с собаками. Давай, чувак, я же тебе рассказывал час назад, – отвечает Ксандер, загораживая рукой Эмилию, когда та начинает смеяться над словами «трюки с собаками».

– Я не понял, что ты хотел, чтобы я присоединился к тебе! Если Ксандер выйдет из группы, можно я просто не буду участвовать?

– Нет! – одновременно рявкаем я и Ксандер.

– Ты же обещал, – напоминаю я.

– Все равно стоило попробовать, – закатывает он глаза.

Из коттеджа детей раздается пронзительный визг, и Майя с Клэем подскакивают.

– Богом клянусь, если Майкл опять принес лягушку, я заставлю его спать на берегу озера! – ворчит Майя.

Как только они уходят, Расс придвигается ко мне и опирается на руку так, чтобы загородить нас от Ксандера с Эмилией.

– Я не пойду к Ксандеру, если ты не хочешь. Я знаю, как для тебя важен этот конкурс.

Хочу его поцеловать. Мне всегда хочется это делать. С театральным вздохом я кладу руку на стол рядом с его локтем так, чтобы касаться пальцем его руки.

– Все в порядке. Я не хочу, чтобы Ксандер готовил номер отдельно, и не хочу, чтобы ты был несчастен. Это не так уж важно. Теперь, когда у Эмилии нет противников, мы наверняка будем танцевать.

– Я буду рад танцевать с тобой, – тихо говорит он. – Ты того стоишь.

Мои бабочки разом начинают порхать.

– Иди с Ксандером.

– Ты лучшая, – Расс подталкивает меня коленом. – У тебя есть чем заняться вечером после отбоя?

Я качаю головой, и на ум мгновенно приходят тысячи вариантов.

– Не строй никаких планов, – говорит он. – У нас будет свидание.

* * *

Вечер тянется мучительно медленно по сравнению с днем. Я то и дело поглядываю на часы в ожидании моего первого в жизни свидания.

Вскоре после того как детей отправили спать, приходит озабоченный Расс, и я сразу начинаю нервничать. По его совету я надела удобную одежду, но я не люблю не знать, что происходит.

– У нас небольшая проблема, – говорит Расс, останавливаясь на приличном расстоянии от меня, чтобы не казалось, что мы вышли за рамки дружбы.

– Какая?

– Нам нужно выписаться на стойке регистрации, и будет подозрительно, если мы подойдем вместе.

– Но мы так уже делали, – напоминаю я.

– Но не вечером. Признай, это будет подозрительно.

Расс прав, как бы мне ни хотелось это отрицать. Я даже не знаю, что он задумал, но нервничаю, волнуюсь и не хочу, чтобы он отказался от намеченного.

– За кухней есть тропинка, которая ведет к грунтовой дороге в нескольких минутах езды отсюда, – говорю я. – Я могу там проскользнуть, но ты пообещай не доносить на меня, потому что если ты нарушаешь правила направо и налево, то я стараюсь восстановить свой имидж.

Расс закатывает глаза. Он борется с улыбкой, и у него на щеках появляются ямочки.

– Это безопасно?

– Да, это маршрут эвакуации, проложенный десятилетия назад. Мне понадобится фонарик.

Расс кидает мне ключи от своего грузовика.

– Лучше я пойду. Не хочу, чтобы ты бродила в темноте. Только не проверяй, что в кузове, иначе испортишь сюрприз.

Сгорая от волнения и беспокойства, я стараюсь сохранить невозмутимое лицо, расписываясь возле главного корпуса. Оказавшись в безопасности в машине Расса, наконец перестаю бороться с нервами. С включенными фарами жду пять минут, которые ему требуются, чтобы найти меня. Трусцой пробежав мимо забора, он с легкостью запрыгивает в машину, и я стараюсь не пускать слюни, глядя на него.

То ли он все делает так сексуально, то ли меня легко впечатлить. Одна из великих загадок жизни.

Открыв водительскую дверь, он пододвигает меня и сам устраивается за рулем.

– Даже не знаю, откуда тебе известно, куда ведет едва заметная тропинка, ходячая неприятность.

– Так я ходячая неприятность или первооткрывательница?

Он закидывает руку на спинку сиденья и оглядывается, чтобы выехать задним ходом с грунтовки на дорогу. Опять же, он правда так горяч или я легко впечатляюсь? Он накручивает на руку кончики моих волос, и ответ очевиден – горяч. Определенно, очень горяч.

– Неприятность. На сто процентов.

В этот поздний час никого кроме нас нет, но Расс сосредоточен на дороге, хотя другая его рука лежит на моем бедре и похлопывает в такт песне, играющей по радио. Дальше звучит песня подающей надежды рок-группы, которая нравится Поппи. Я купила Эмилии и Поппи билеты на их концерт в Лос-Анджелесе, который будет через пару месяцев, но не успеваю сказать об этом Рассу – он переключает на другую радиостанцию.

– Тебе не нравится «Верни декабрь»?

– Не особо. – Он убирает руку с моего бедра и потирает подбородок. – Это группа моего брата.

О боже!

– Твой брат Итан – это Итан Каллаган? Как я раньше не догадалась? Подруга Эмилии любит «Декабрь».

– Ага.

Похоже, он не слишком доволен этим фактом, и неудивительно после того, что я узнала о его отношениях с семьей.

Он сворачивает на старую грунтовую дорогу, смотрит на меня долю секунды и опять кладет руку на мое бедро.

– Твой брат знаменит, но ты не хочешь идти в профессионалы, потому что сам не хочешь быть известным? Как человек, чья семья всегда в центре внимания, я знаю, что иногда выбора нет.

– Прикольно, ты не единственная, кто в последнее время мне на это указывал. Правда, Итан на самом деле не знаменитость. – Расс сжимает мое бедро – наверное, чтобы подбодрить, но я чувствую это прикосновение всем телом. – Может, говорить всем, что мы единственные дети в семье?

– Пожалуй, но я малость беспокоюсь, что это будет неважно, поскольку ты, похоже, отвезешь меня куда-то, чтобы убить и закопать в поле.

Грузовик немного подбрасывает нас на неровной дороге. Впереди показывается старое заброшенное строение.

– Где мы? – спрашиваю я. – Я не буду трахаться