- Ничего детка, а теперь идём! – отец обнял меня, а я сложила голову ему на плечо. Хитч побежал рядом. Напоследок я обернулась и увидела, что на стене изображены два брата, сидящих на тронах плечом к плечу…Мне снова захотелось расплакаться, но нужно терпеть, я должна выглядеть поистине счастливой, ведь мне удалось найти отца. И где-то глубоко внутри я действительно чувствовала неподдельную радость от этого, но она была заметка лишь едва-едва в этой пучине из боли расставания.

Солнце уже было в зените, но мы с папой дошли довольно-таки быстро. Оказывается, что в лагере уже хотели отправлять экспедицию на мои поиски. Все были буквально ошарашены, когда увидели меня идущей в обнимку с отцом.

- Боже, это же Дин Харрис! – взревела толпа археологов, а после кинулась на отца. Я быстро отбежала назад изнывая от жары и боли. Тут ко мне подлетел Джастин и крепко обнял. Я и так буквально задыхалась здесь, а он к тому же сжимал меня…

- Хлоя! Хлоя! Ты сделала это! Ты нашла его! – парень покружил меня. Надо же, здесь прошло всего пара часов, а меня не было месяц…

- Да, Джас, я его нашла, - улыбнулась я. Вдруг парень ошарашено посмотрел на меня.

- Что с твоими волосами? – вид у него был такой, словно я лишилась не волос, а руки.

- Читал сказку Русалочка? – улыбнулась я. Парень кивнул, непонимающе взглянув на меня синими глазами. - Так вот, считай, что я расплатилась волосами со злой колдуньей, чтобы спасти папу, - пробормотала я, украдкой положив руку на плечо Джастина. Мне нужно побыть одной, никого не хочу видеть…

Кажется, я уже позабыла дорогу к палатке. Я шла медленно, хотя хотелось бежать прочь, прочь от всего. Хотелось убедить себя, что мне обязательно станет легче, должно стать легче. Только вот напускная радужность будущего не облегчала мне настоящего.

Вот показалась и уже знакомая мне палатка, которая совсем не изменилась за столь долгий срок моего отсутствия, которое в этом мире продлилось несколько часов. Глубоко вдохнув, я вошла. Всё те же горы бумаг, посуды, вот и мой уголок…Медленно, я присела на кровать. И не знаю, сколько бы я просидела просто так уставившись вникуда, если бы не тревожное скуление где-то с боку.

- Я рада, что ты снова пёс, малыш, - я не глядя, потрепала пса за ухо, - Ты ведь тоже будешь по ним скучать? – к моим глазам подошли слёзы, грудь снова сдавило. Никогда я не чувствовала себя так паршиво, так никому ненужной…

В ответ на мой вопрос, Хитч положил свою голову мне на колени и прикрыл глаза, словно пёс тоже боялся заплакать. Я всегда боялась слёз, остерегалась их. И правильно, раньше у меня было так мало поводов поплакать, а сейчас…Наверное, если мне этого захочется, я просто напросто утоплю весь мир в своих слезах. Может так станет легче? Но что-то мне подсказывало что это совсем не так!

Вскоре в палатку пришёл папа. Я только заметила, что выглядеть он стал куда моложе. Значит всё вернулось на свои места…Как странно, а мои волосы так и остались прежними, может у колдуна было какое-то волшебное оружие? А может это было мне напоминанием об Имисере, как и кольцо на пальце.

- Как ты, родная? – отец присел рядом, а я почувствовала себя виноватой. Для него мы не виделись больше трёх лет, а я вот так сижу и жалею себя. Но мне действительно хотелось побыть слабой хоть раз в жизни, только потому, что в тот момент я была действительно слаба.

- Если честно, то я не знаю, пап. Я просто чувствую внутри нереальную пустоту от всего произошедшего, словно у меня вырвали огромный кусок сердца, - в подтверждение область сердца неожиданно заболела, и я прижала к груди левую руку.

- Детка, мне так жаль, - искренне проговорил Дин, прижимая меня к себе. А я почему-то больше не могла заплакать, так как поняла: мне больше не больно, потому что прежней меня уже нет, это лишь остатки былого…

Вечером я решила позвонить маме, потому что мне очень хотелось услышать её голос. Может быть, так я почувствую себя лучше? Благо в лагере появился спутниковый телефон, и я дозвонилась до Лондона без особого труда. Как оказалось, дядя Берни всё-таки раскололся и поведал маме о том, что я еду в Египет, правда о пропаже отца не сказал.

- Милая, у тебя всё хорошо? – я буквально увидела через несколько тысяч километров, как мама нахмурила свой аристократический лоб. Конечно, она уже простила меня за столь спонтанный шаг, но всё-таки недовольства в ней ещё было хоть отбавляй.

- Разумеется, и Египет даже ещё стоит! – сухо усмехнулась я, взглянув на звёздное небо.

- Ну, я рада, что тебе весело. Когда вы с отцом планируете возвращаться? – я слышала в голосе мамы нотки грусти.

- Честно сказать, мы ещё не разговаривали на это тему, - вздохнула я. Станет ли мне лучше, когда я вернусь в Майами? А может мне сразу возвращаться в Лондон к серым будням и расписанному дню? Там-то мне будет некогда думать о сердечной ране и о том, что в мире любимого когда я проснусь следующим утром пройдёт полгода, что он возможно уже позабыл меня, встретил другую…

Мне стало больно. Но это нечестно по отношению к моему принцу, он волен делать все, что хочет…Я ведь сама виновата в том что потеряла его навсегда. Ну почему я никогда не могу не в чём разобраться? Наверное, я просто не могу позволить себе стать счастливой.

Мы поговорили с мамой довольно-таки долго, она рассказала мне о том, что сын её подруги Луизы очень похорошел. А дочка наоборот подурнела. О том, что её старый друг наконец-то женится и о том, что как раз на одинокой Луизе. В общем, жизнь в Лондоне не стоит на месте, как и часы на Бигбэне.

После разговора с Лидией, я присоединилась к общему собранию за костром. Все буквально облепили отца, я кое-как протиснулась между археологами и присела рядом с Джастином, который увлечённо, буквально как на смысл жизни, смотрел на моего отца.

- Я вам говорю, совершенно ничего не помню! Я отключился возле стены и пришёл в себя возле неё же! А рядом стоит моя дочурка! – улыбнулся мне Дин. В мою сторону послышались одобрительные слова. Ну а я, обхватив себя руками и укутавшись в спортивную кофту наблюдала за языками пламени, в котором, казалось бы, сгорала моя душа…

Всё собрание я так и продолжала смотреть на костёр, от пустых мыслей меня отвлёк голос папы:

- Детка, идём спать! – прошептал он мне. Я только-только заметила, что все кругом разошлись, остался лишь Джастин, который, как мне показалось. Заметил во мне перемены.

- Пап, я боюсь, - прошептала я. Мне и в самом деле было страшно.

- Сынок, - обратился Дин к Джастину, - Иди-ка ты спать! – папа многозначно взглянул на парня.

- Да, сэр…Спокойной ночи, сэр! Спокойной ночи, Хлоя! – пробормотал парень и удалился.

- Что тебя пугает, милая? – папа сел возле меня и так же стал наблюдать за огнём, словно стараясь сквозь него увидеть мои мысли.

- Утром я проснусь, а в Имисере пройдёт уже полгода…Папа, я боюсь, что он забудет меня. Конечно, эгоистично этого бояться. Но пойми меня, для меня пройдёт всего два дня, для него год, за который он, возможно забудет меня, встретит другую! Господи, папа! А через неделю у него возможно уже появятся дети, а я сама всё ещё буду ребёнком! Как я бы не старалась, это всё о чём я могу думать! – в конце триады я расплакалась. Я очень боялась потерять с ним связь, я боялась, что моя любовь может стать ненужной уже через пару дней, которые станут для него годом или более…