Глабрезу развернулся навстречу новому врагу, размахивая всеми четырьмя руками одновременно.

Реджису показалось, что он узнал этот голос и гибкую фигуру, не говоря уже о грациозных движениях. Воин бросился на землю, откатился в сторону, затем вскочил на ноги и напал на врага; вращавшиеся клинки в его руках без устали исполняли свой смертоносный танец.

Однако хафлинг не успел произнести имя – его схватили за шиворот и дернули вверх с такой силой, что он едва не потерял сапог. Лошадь Эйбердель пронеслась мимо сражавшихся, и Реджис, бросив взгляд на своего спасителя, сообразил, что этого дроу он совершенно точно знает.

Хафлинг по имени Ловкие Пальцы нашел нужного человека в переулке за таверной. Задворки заведения служили одним из условленных мест встречи мага, агента Тополино, и шпиона, существа необычного и в высшей степени странного.

– Мои деньги, колдун, – произнес человек, когда Ловкие Пальцы подошел ближе. Он был сравнительно невысокого роста для мужчины из расы людей, но все равно, естественно, смотрел на волшебника-хафлинга сверху вниз.

Ловкие Пальцы вздохнул и постарался скрыть неприязнь.

– Неужели тебя совсем не волнует, чем настолько важное и срочное сообщение может обернуться?

Человека по имени Артемис Энтрери этот вопрос, судя по всему, сильно рассмешил.

– А я думал, тебе небезразличны Джарлакс и Дзирт До’Урден! – с раздражением добавил хафлинг. Ему ужасно захотелось прямо сейчас породить какой-нибудь разрушительный магический катаклизм и уничтожить безмозглого человечишку на месте.

Наемный убийца пожал плечами и едва заметно кивнул. – И тем не менее ты первым делом заговорил о деньгах! – Разумеется. На днях мы с Далией решили, что следует найти жилье поприличнее. А для этого мне нужны деньги.

– А если у меня нет с собой денег?

– В таком случае ты бы сюда не заявился.

– Успокойся, деньги у меня, – поморщился Ловкие Пальцы. – Но представим себе другую ситуацию: предположим, я пришел бы к тебе сегодня, отчаянно нуждаясь в новостях, но не был бы готов заплатить тебе. Как бы ты поступил: передал бы мне информацию для Джарлакса и госпожи Доннолы? Или промолчал бы, ушел и допустил, чтобы другие страдали?

– Возможно, настанет день, и ты это выяснишь.

– Я уже устал от твоих игр.

– Если устал – пойди вздремни. Только запомни – это не игра. Я выполняю работу, за которую получаю деньги.

Не найдя, что на это ответить, хафлинг постарался подавить досаду; он даже усмехнулся. Агент Тополино считал, что вспыльчивость и раздражительность Энтрери – это всего лишь маска, однако об этом человеке ходили весьма неприятные слухи. Говорили, что Энтрери – опасный наемный убийца. Улицы Глубоководья кишели способными и хитроумными разведчиками-хафлингами, но госпожа Доннола почему-то дала своему чародею особое указание: встретиться именно с этим человеком.

Это раздражало и беспокоило Ловкие Пальцы особенно сильно потому, что Энтрери был агентом Джарлакса, а вовсе не Доннолы. Эта мысль тоже отнюдь не поднимала магу настроения. Он подозревал, что любые сведения, полученные от негодяя-ассасина, задолго до Доннолы поступали к Джарлаксу и именно Джарлакс решал, что рассказывать хафлингам, а о чем следует умолчать. Колдун не мог отрицать того, что Энтрери – искусный шпион и воин; все-таки Джарлакс назначил этого человека своим ближайшим помощником. Разумеется, он умел обращаться с мечом и кинжалом. Но они находились на северном Побережье Мечей, в области, известной также под названием Дикая Граница; убийц здесь было пруд пруди, и их услуги стоили дешево.

Мысль о том, что именно этот наемник, из чужой организации, да еще из расы людей, смог успешно выполнить порученную ему работу, глубоко уязвляла хафлинга, наделенного непомерной гордыней. Ведь, в конце концов, именно он, Ловкие Пальцы, лично занимался обучением большинства молодых разведчиков Доннолы.

И вот теперь он стоял здесь, перед наглым шпионом, испытывая отвращение к себе самому. Но поддаваться эмоциям было некогда. Он отчаянно нуждался в сведениях, которые раздобыл для него Энтрери. Ловкие Пальцы напомнил себе, что не имеет права идти против воли Доннолы и спорить с этим мерзавцем. Сейчас на Побережье Мечей сложилась критическая ситуация. Хафлинг извлек из кармана небольшой мешочек с драгоценными камнями и подал наемнику. К его удивлению, Энтрери не стат заглядывать внутрь и просто сунул кошелек за пазуху. Ловкие Пальцы осенило: «Этот человек даже не считает нужным проверять плату; он уверен, что никто не осмелится обмануть его».

Мысль о подобном высокомерии едва не заставила волшебника рассмеяться.

Или выругаться в раздражении, потому что Энтрери, несмотря на полученные драгоценности, молчал.

– Клан Каменная Шахта купил у лорда Неверембера Терновый Оплот, – начал за него Ловкие Пальцы. – Мы считаем, что до этого лорд Неверембер приобрел замок у Дома Маргастер…

– Всего лишь в прошлом году, – перебил его Энтрери. – За сорок тысяч золотых слитков.

– Сорок тысяч? Такая ничтожная сумма? Это полная бессмыслица!

Энтрери пожал плечами.

– И всего лишь в прошлом году?

– Прошлым летом, – уточнил Энтрери.

– Но зачем? – пробормотал волшебник, обращаясь скорее к себе, чем к Энтрери, затем принялся озабоченно скрести подбородок и пристально разглядывать мостовую. Мгновение спустя он поднял взгляд на собеседника. – Нам нужно, чтобы ты разузнал подробности. Сколько лет Терновый Оплот принадлежал Маргастерам до сделки с лордом Неверембером? И почему они продали его так дешево? Неужели они не знали, что эти развалины интересуют дворфов?

– Может быть, мне следует доставить главу Дома Маргастер в цепях к госпоже Донноле, чтобы она допрашивала его в течение ближайших десяти лет? – услышал он вполне предсказуемую фразу, полную ядовитого сарказма.

– Всего лишь ответь на эти три простых вопроса, – отрезал Ловкие Пальцы. – О, и не забудь еще один: не разгневались ли Маргастеры на лорда Неверембера за его неожиданную удачу? Как ты сказал: сорок тысяч золотом? Мы считаем, что Неверембер получил в двадцать пять раз больше.

Энтрери даже глазом не моргнул, услышав названную сумму.

– И ты просишь меня, чтобы я следил за махинациями этих жуликов с таким волнением, словно жизни моих друзей зависят от этого? – заговорил он после долгой паузы. – Для Неверембера и остальных в данном случае важнее не деньги, а статус. Миллион золотых слитков? Что может сделать Неверембер с этими деньгами такого, чего он до сих пор не сделал? Закопать их в подвале замка, предоставив горожанам умирать с голоду и мерзнуть суровой зимой? И ты просишь меня интересоваться ими?

– Но ты же интересуешься своими деньгами, – напомнил ему хафлинг.

– Представь себе, иногда мне хочется есть, но, вместо того чтобы силой отнимать у других хлеб насущный, я предпочитаю респектабельным образом покупать его.