Она скрылась на кухне, а Ленька с упреком посмотрел на Красавчика.

– Ты говори, да не заговаривайся. Как вы с Роланом живете... Думаешь, мне нравится, что они вместе живут? Она, между прочим, моей бабой была. А Ролан у меня отбил...

– Что у нее с лицом?

– Ролан это. Застукал нас в баньке, ну, сам понимаешь. Избил ее... Я остановить его пытался, да сам получил...

– Не думал я, что Ролан такой жестокий.

– Говорю же, зверь...Слушай, давай о твоей бабе поговорим?

– Ну, давай, если тебе интересно.

– Богатая она у тебя?

– Ну, деньги водятся.

– Страшная, небось?

– А Ролан тебе ничего не рассказывал?

– Про кого?

– Ну, про бабу эту... И не моя она, говорю же, телохранителем я у нее...

– Нет, не рассказывал. А что он мог рассказать?

– Ну, он видел меня с ней в кафе, в Новомухино. Тебе ничего про это не говорил?

– Нет.

– Тогда и я тебе ничего не скажу...

Глаза у Красавчика стали вдруг закрываться, он раз клюнул носом, другой.

– Эй, что с тобой, парень?

– Да не знаю... Что-то спать хочется... Если ты не против, да...

Красавчик положил руку на стол, уронил на нее голову и сразу же заснул.

«...Что-нибудь придумаю...» Ленька вспомнил обещание, которое Маринка давала Ролану, и сразу же все встало на свои места.

Она стояла на кухне, у плиты, жарила яичницу.

– Ты, сука, что за хрень в борщ намешала?

– О чем ты говоришь? – удивленно округлила она глаза.

– Ты дуру-то из себя не строй!

Ленька сунул руку в карман ее передника и вытащил оттуда упаковку «Дормикума», выцарапал из нее лист с аннотацией. Активное вещество: мидазолам. Фармацевтическая группа – снотворные средства...

– Ну и что мне с тобой после этого сделать? – сквозь зубы процедил он.

Маринка зажмурилась в ожидании удара, но Зубодер не стал ее бить.

– Кого мне пристрелить, Степку или Антошку? Выбирай!

– Не надо!

Сначала она в ужасе обхватила руками свою голову, затем, рухнув перед ним на колени, так же крепко обняла его за ноги.

– Меня убей!

– Убью... Всех убью...

Он с силой опустил кулак на ее голову, и пока она приходила в себя, затащил ее в подвал и снова запер в клетке. Но это было еще не все. Туда же он отвел ее сыновей и отнес Иринку.

– Здесь вам самое место, – ухмыльнулся он, глядя, как очнувшаяся женщина прижимает к груди кроху-дочку.

– Лучше здесь, чем с тобой, – не удержавшись, съязвила она.

– Сука! – сорвался он на истерический визг. – Еще слово, в ментовку заяву дам!

Он уже понял, что жизни ему здесь не будет. Уходить отсюда надо. А Маринку ментам можно сдать, чтоб жизнь медом не казалась. Ролана в расход, а ей – звонок на «ноль-два» с кратким описанием ее злодеяний: он же знает, где она муженька похоронила. Пусть тюремной баланды похлебает, пусть жизнь парашей пахнет...

– Не надо, – испуганно покосилась на него Марина.

– Если не надо, то вечерком загляну, в баньку тебя свожу...

Она ничего не сказала, только, закусив губу, отвела в сторону глаза. Это был как раз тот самый случай, когда молчание означало согласие. А куда ей деваться? Выбор у нее, как у бильярдного шара – либо в тесных рамках стола кататься, либо упасть в пропасть лузы с обрезанной сеткой...

Может, и не стоит никуда уезжать, подумал Зубодер. Изгои под замком, детки в клетке, а Маринку можно время от времени на прогулку выводить, в свое удовольствие. И деньги есть, до Новомухино всего-то семь-восемь километров, можно в обход ментовских постов...

В раздумьях Ленька поднялся в дом, глянул на спящего Красавчика. Поработать с пацаном надо, баба у него, наверняка, козырная. Может, детки у нее есть, малолетние. Выкрасть кого-нибудь из ее выводка да толкнуть обратно за «лимон»– другой баксов... И вообще, что это за баба такая? Почему Ролан про нее ничего не рассказывал? Зачем скрывал?..

Ленька уже решил спуститься обратно в подвал, чтобы разговорить Ролана. Даже придумал, как это сделать – Степку за ногу подвесить или Антошку... Но в кармане Красавчика зазвонил мобильник. Не долго думая, он вытащил трубку, приложил ее к уху. И услышал женский голос:

– Дима?

Ленька едва удержался от желания нагрубить в ответ. Если это женщина, чье тело охраняет Красавчик, то ей лучше не грубить. Что, если он не один-единственный у нее телохранитель? Если так, то она запросто может заслать к нему в дом «быков» из своей охраны. И про то, что Красавчик спит, не стоило говорить. Вдруг проверку снарядит? Не зная, что сказать, Ленька просто-напросто отключил телефон. Пусть баба думает, что Красавчик забил на нее...

Но ведь эта женщина могла обидеться на Красавчика, могла приехать сюда с разборкой. Что, если с ней прикатят крутые парни, которым хватит наглости обыскать дом и найти Марину с детьми?.. Ленька вздрогнул, когда его слух уловил скрип тормозов подъехавшей к дому машины. С опаской выглянул в окно на втором этаже. От сердца отлегло, когда он увидел «уазик», на котором Тополь и Чудик отправились за бабами. Душа растянулась, как меха на баяне, когда он узрел знакомые лица. И Маринка отошла на второй план, когда увидел девку, которую они привезли...

Авроре не нравилась улыбка Мотыхина – вроде бы вежливая, но с наглой начинкой.

– Красавчик твой куда подевался? – спросил он как бы невзначай.

– На автостанцию за билетом уехал. Домой нам пора...

– Домой, на автобусе? Это что, шутка?

– Шутка. Но с долей правды. Домой нам пора...

Загостилась она в Новомухино. Дом здесь не такой большой, как в Черноземске, тесновато, но больше всего ей надоело присутствие Мотыхина. Там они виделись только в офисе, в рабочее время, а здесь он постоянно где-то рядом – высматривает, вынюхивает. На Диму волком смотрит, удивительно, как он его до сих пор не убил...

– Чего-то боишься? – вопросительно глянул на нее Алик.

– Тебя боюсь, – раздраженно ответила она. – Везде у тебя «жучки», камеры, прослушиваешь дом, просматриваешь...

– У тебя фобия. Нет ничего в доме. Уж твоя спальня точно не просматривается...

– А Димы спальня?

– Он сам пытался что-нибудь обнаружить?

– Да.

– Нашел?

– Нет.

– Так в чем же дело?