— Даже так? — делано удивился Макс. — Хорошо. Так и сделаю.

— Мне бы очень хотелось надеяться на наше сотрудничество, мистер Ругер. Очень.

После чего последовало вежливое прощание. Как только за непрошеными гостями закрылась дверь, я вышел из спальни.

— Очень… Это что, угроза?

— Похоже. Поедем к Еве?

— Позвони сначала Маккензи. Может, он нам хоть что-то прояснит?

На этот раз лейтенант оказался на месте. Узнав, кто звонит, он так заорал в трубку, что даже я, находясь в нескольких метрах от телефона, спокойно мог услышать:

— Макс!! Дружище!! Как знал, что сегодня напьюсь!! Где встречаемся?!!

— Здорово, дружище! Судя по голосу, ты здоров и трезв. Не волнуйся, мы это скоро исправим, но до этого мне хотелось бы кое-что прояснить сразу, пока ты не сбежал с работы. Что по девочке, которая спит с Бергманом? И по Вилли Дугласу?

Я развалился в кресле и приготовился ждать, что скажет Макс, так как лейтенант «выключил громкую связь». Когда детектив положил трубку, он повернулся ко мне:

— Любовница Ругера не местная проститутка, поэтому у здешней полиции на нее ничего нет. А Дугласа, похоже, перекупили. Думаю, что все это подстроил Ван-Дайк. Я договорился встретиться с Маккензи через три часа в том же ресторане, где были в прошлый раз. Пойдешь?

— Нет. Сейчас едем к мисс Нельсон?

— Поехали.

Мисс Нельсон никак не могла понять, почему мистер Ругер таскает с собой своего племянника. Мальчишка явно не вписывался в нужную тему разговора с мужчиной, который ей нравился, но при этом она охотно поделилась своими соображениями, а также переживаниями из-за порученной ей сделки по земельному участку. Как выяснилось из ее слов, земельный участок был местом судебных разбирательств и юридических исков еще восемь месяцев назад, но тогда дело выиграл Руди Бергман. Теперь он опять залез в долги, и перед ним стал выбор: либо он срывает сроки строительства и попадает на большой штраф, либо быстро продает земельный участок. Так как, по словам мисс Нельсон, он почему-то считал Макса Ругера бандитом и именно поэтому не стал с ним вести переговоры о новом займе, а стал искать деньги на стороне. Так как эта история все же касалась нас, пусть даже вскользь, она решила позвонить Максу, к тому же на нее пытались надавить с помощью местных бандитов, как и еще на одного покупателя земельного участка, который давал за него хорошие деньги, но его запугали подкупленные Ван-Дайком бандиты.

Спустя два дня, с помощью лейтенанта, мы уже знали все о двух головорезах, нанятых конкурентом Бергмана, при этом Маккензи, который теперь частично находился в курсе наших дел, намекнул Ругеру, что за небольшую денежку может существенно помочь в решении этой проблемы.

— Что будем делать? — спросил у меня детектив, предварительно рассказав о предложении своего приятеля из полиции.

— Есть три варианта. Самим навестить Ван-Дайка, нанять кого-нибудь для этой работы или заплатить твоему приятелю за услугу. Кстати, сколько он просит?

— Семь тысяч.

— Хм. У твоего приятеля хороший аппетит. Что мы будем иметь за эти деньги?

Макса даже перекосило от моего вопроса, так ему была неприятна эта тема. Бывший полицейский от души ненавидел своих продажных коллег, а теперь ему самому предложил помочь коррумпированный полицейский. Да не просто помочь сведениями или покрыть какое-то мелкое нарушение закона, а предоставить услуги бандитов, работающих в одной связке с полицией.

«Думается мне, что если бы на месте Евы была другая женщина, ты бы предоставил решение этого вопроса официальной полиции», — подумал я, глядя на мучившегося сомнениями детектива.

— Вывезут в пустыню троих, привезут одного.

Понять, что он сказал, было несложно: «Вернется Ван-Дайк с трудовыми мозолями на руках после рытья парочки могил, при этом очень сильно благодарный нам за то, что разрешили ему жить дальше».

— Макс, ты пойми, по-любому эту ситуацию не разрешим. Если ты прислушаешься к своему разуму, а не к своей совести, ты поймешь, что это правильно. Ван-Дайк уже перешел грань! И по справедливости, его самого надо закопать в пустыне, а не этих бандитов.

Детектив резко махнул рукой, типа заткнись, затем встал и подошел к бару. Налил себе полстакана виски и одним махом выпил. Постоял минуту, потом снова налил, но уже на треть. Сделал глоток и вернулся со стаканом, снова сев в кресло.

«Говорить с ним нет смысла. Пусть сам решает», — подумал я, решив оставить все на усмотрение детектива.

— Пойду, прогуляюсь.

На следующий день, рано утром, Макс уехал, поэтому я не знал, какое тот принял решение, а встретились мы с ним уже ближе к вечеру. Мне даже без слов уже было понятно, что детективу пришлось переступить через себя, так как вид у него был, мягко сказать, злой и нервный.

— Я решил вопрос! — сказал, как отрезал, детектив, но при этом сразу отвел глаза.

— Маккензи? — уточнил я.

— Да. Сейчас еду в юридическую фирму. Поедешь со мной?

— Зачем?

— Как хочешь! — резко бросил он мне, после чего развернулся и ушел.

Я смотрел ему вслед и, честно говоря, не понимал, как бывший полицейский, который вершил закон с помощью кулаков и пистолета, может быть таким щепетильным.

Когда он вернулся, я не знаю, но когда утром мы встретились, Макс протянул мне пачку банкнот.

— Это еще что такое? — поинтересовался я.

— Ева… Мисс Нельсон благополучно завершила сделку с продажей земельного участка, после чего покупатель решил выказать ей свою благодарность. Она посчитала, что без нашей помощи не справилась бы с этой задачей, и решила отдать нам эти десять тысяч.

— Конечно-конечно. Храбрый рыцарь на белом коне прискакал на помощь прекрасной даме, а так как та была женщиной современной, то вместо надушенного платка со своим вензелем, дала ему за услугу деньги.

В глазах детектива зажглись злые огоньки. Было видно, что ему очень хотелось кинуть пачку денег, которые до сих пор держал в руке, мне в лицо, но он сдержался.

— Знаешь, Майкл, мне иногда очень хочется разбить твою наглую морду в кровь. Да так, чтобы брызги во все стороны летели!

— Дяденька, разве ты не знаешь, что маленьких обижать — это большой грех, — произнес я детским писклявым голосом, при этом скорчив плаксивую физиономию. Макс с минуту крепился, но когда я изобразил, что вытираю слезы руками, не выдержал и засмеялся во весь голос.

Я позвонил в дверь, хотя у меня был ключ. Дверь распахнулась настежь, и у меня на шее повисла Таня. Она с такой силой прижалась ко мне, что я ощутил все изгибы и выпуклости ее тела, и у меня штанах сразу стало тесно. Жаркие объятия, несколько поцелуев, потом она отходит на пару шагов и распахивает свой халатик.