партии Тони Бенн часто доверял ей присматривать за своими детьми. Но жизнь в Лондоне ей не понравилась, и она сбежала в Саутгемптон, поступила там в университет и стала учиться на географа. Некоторые студенты помнят, как она носилась на своем «мини-купере» по улицам города. Через некоторое время она переехала в Австралию и начала изучать гидрологию в Мельбурнском университете. Там она участвовала в автомобильных гонках и нисколько не посрамила честь своего отца Маркуса, опытного гонщика. Но и Мельбурн не пришелся ей по душе, и наконец в июне 1972 года она приехала в Израиль, рассчитывая доучиться там на географическом факультете и получить докторскую степень в области гидрологии.

Вскоре после приезда в Израиль ее потрясла новость о расправе над израильскими спортсменами в Мюнхене. В то время вербовкой занимался Шабтай Шавит, начальник оперативного отдела и будущий рамсад.

— Кто-то рассказал мне об одной англичанке, которая участвовала в автогонках в Австралии, — вспоминал Шавит. — Я сказал: гонщица? Звучит интересно. Давайте проверим ее!

Эрика получила официальное письмо с приглашением на личное собеседование в Бюро международного сотрудничества. Она была проницательной девушкой и сразу догадалась, что речь о каких-то секретных делах. Она охотно пришла. В бюро ее встретили несколько мужчин. Она не знала, кто они, и не подозревала, что собеседование проводит сам Майк Харари.

Майк собирался уходить из Моссада. Поговаривали, что он надеялся стать следующим рамсадом, но фиаско в Лиллехаммере похоронило эту надежду. Тем не менее он продолжал руководить операциями «Кесарии», в основном оборонительного характера, по предотвращению террористических атак. Как и в прошлом, он продолжал искать бойцов иностранного происхождения, в особенности его интересовали талантливые женщины.

Когда Эрика вошла, он подошел к ней вместе с другим мужчиной, психологом, и начал задавать бесчисленные вопросы о ее жизни, личности, прошлом и планах на будущее. В какой-то момент он спросил ее:

— Вы знаете, что мы ищем?

— Знаю.

— Скажите мне!

— Не буду, — ответила девушка.

— Почему?

— Потому что, если я ошибаюсь, то буду выглядеть идиоткой.

— Все равно скажите мне, — настаивал Майк. Все смотрели на нее.

— Я думаю, — медленно сказала она, — что вы ищете людей, которых потом под чужим именем отправят в арабские страны.

В комнате воцарилась тишина. Майк Харари долго смотрел на нее и, казалось, размышлял. Наконец он сказал:

— Вы правы.

Так Эрика была завербована в Моссад. С того первого дня она должна была стать бойцом-мишенью в «Кесарии». Следуя инструкциям Моссада, она разорвала отношения со всеми знакомыми, покинула свой дом и переехала на конспиративную квартиру, где в одиночестве под руководством офицеров Моссада проходила обучение. Эрика начала чувствовать, что постепенно теряет связь с внешним миром: вокруг нее как будто воздвигли стеклянный занавес, и она заперта внутри, в то время как весь мир остается снаружи.

За время обучения она хорошо узнала Майка Харари.

— Все вы, бойцы, — мои дети, — сказал он ей однажды. — Один волосок на вашей голове для меня дороже любой миссии.

Когда курс закончился, Эрику отправили в Англию получить новый паспорт — в старом у нее были израильские штампы о въезде и выезде. Начальство сообщило ей, что она будет использовать свое настоящее имя и документы. Да, это сопряжено с риском, объяснили ей, но у нее будет и большое преимущество.

— Ваше имя не производит сразу впечатления еврейского… скорее католического. Так что, если вам будет угрожать опасность во вражеской стране, вы всегда сможете пойти в британское посольство со своим настоящим паспортом и попросить о помощи.

Тем не менее ей приказали не выходить на связь с семьей и друзьями и больше не въезжать в Англию.

К ней была и еще одна просьба.

— У вас слишком еврейский нос, — заметил один из ее инструкторов. — Может быть, вам сделать пластическую операцию?

«Еврейский нос»? Эти слова в устах нееврея звучали бы как оскорбление. Но Эрика не возражала. Она сделала операцию и заполучила миленький «совершенно гойский» носик. После этого ее отправили на несколько тренировочных миссий в арабские страны, и она отлично справилась. «Я чувствовала себя прекрасно», — говорила она другу из Моссада. Со временем руководство оценило Эрику как хладнокровную, спокойную и требовательную к себе женщину, готовую взяться за любое задание и пойти на риск, не проявляя лишнего волнения. В поездках она поддерживала связь со своими кураторами, слушая коротковолновые радиопередачи в определенные часы, получая «пятибуквенные коды» и расшифровывая их с помощью известной книги. Зашифрованное сообщение было предназначено для нее одной. Никто посторонний не мог догадаться, что томик «Анны Карениной», который всегда у нее был при себе, служил ключом: достаточно было отсчитать нужную страницу в книге.

Пока Эрика проходила обучение, террористы захватили самолет Air France, следовавший из Тель-Авива в Париж, и угнали его в Уганду, в аэропорт Энтеббе. Элитный спецназ «Сайерет Маткаль» при поддержке десантников высадился в Энтеббе в предрассветные часы и, в коротком бою уничтожив террористов, освободил заложников. Вскоре Майк Харари получил высшую награду разведки. Как узнала Эрика, перед операцией спецназа Майк прилетел в Энтеббе под видом итальянского предпринимателя и собрал важную информацию об аэропорте, охранявших его угандийских солдатах и старом терминале, где держали заложников. Он вовремя вернулся в Израиль, а затем отправил специальное подразделение в Кению, в Найроби, чтобы встретить самолет «Геркулес», вывозивший заложников из Энтеббе. В составе подразделения были полевой госпиталь, врачи и медсестры, но их помощь в итоге не потребовалась. Самолет ЦАХАЛа только дозаправился в аэропорту Найроби и продолжил полет в Израиль.

Зимой 1978 года Майк сообщил Эрике, что планируется операция по убийству одного человека в Бейруте и что она примет в ней участие.

Однажды вечером, когда Джорджина ужинала с друзьями в Бейруте, к их столику подошел незнакомец: красивый, среднего роста, но спортивного телосложения, одетый в черное. Он внимательно посмотрел на нее, пожал ей руку и представился.

— Меня зовут Али, — сказал он, — Али Хасан Саламе.

Она не знала, кто он такой, но ей запали в душу его внешность, обаяние и рассказы о путешествиях по всему миру. Без сомнения, Али отличался от всех молодых ливанцев, которых она знала. Светский человек, искушенный жизнью, один из самых видных членов палестинской общины в Бейруте, он всегда был окружен свитой поклонников и телохранителей. Ее волновал ореол таинственности, которым была окутана его деятельность. Джорджина видела в нем сильного и уверенного лидера, всецело преданного борьбе за идеал — осуществление палестинской мечты. Девушка не разделяла этого идеала, но ее влекло к этому мужчине. Он влюбился в нее, а она в него,