Не успеваю сообщить, что сейчас это уже не главное.

— Я привезла твое платье! — сообщает мама торжественным тоном. Мое лицо вытягивается, сама это чувствую. — Да-да! То самое, которое мы шили два с половиной года назад.

— Боже… — выдыхаю, прежде чем посмотреть на Мишу. А когда ловлю его взгляд, снова смеюсь. — Не молчи, чемпион. Говори, что думаешь.

— Шок слишком глубок, — комментирует дядя Андрей.

Мне даже стыдно становится, потому что все потешаются ровно так же, как перед нашей первой свадьбой. Шагнув перед Мишей, тянусь к нему и мягко прижимаюсь губами к его губам — как могу, закрываю от невозможной толпы близких.

— Горько? — выкрикивает дядя Тимур.

— Что за «горько» без свадьбы? — возражает Саульский. — Никакого «горько»! Дождемся торжества. На этот раз я не улечу, пока эта, вашу мать, свадьба не состоится.

— Рома, не нуди, — перебивает его жена. — А то я вспомню… — предупреждает приглушенно. А потом вдруг разительно громче: — А, черт с тобой, вспомню-таки! «Не беспокойся. Долбиться в десна — не мое»!

— Выйдем, мурка, — доносится суровый голос дяди Ромы.

— Что… — и дальше сплошной визг.

Но его быстро перекрывает смех и громкое дяди Тимура:

— Горько!

Полнейшей неожиданностью становится то, что Миша на этот призыв реагирует. Стискивает ладонью мой затылок и, с силой прижимая, целует крепко и очень откровенно.

— Раз! Два! Три! Четыре! Пять! Шесть!.. — считают громоподобным хором.

У меня не то, что дух захватывает… В груди взрываются фейерверки. С бурной пеной выбивает ту самую пресловутую пробку — я снова бутылка шампанского. Разлетаюсь.

— Репетиция прошла отлично! — заключает папа, едва мы с Мишей разъединяемся. Оглядываясь на них, жутко краснею. Зато все остальные смеются. — А теперь давайте за стол. Остывает же. О, вот и Саулѝ… — называя их так, почему-то всегда ударение на последний слог делает. Получается забавно и не очень-то по-русски. — Ну, чего стоите? — снова окликает нас с Мишей. — Ребенок уже наелся, — указывает на уплетающего блинчики Егорку. — А вы все стоите. Садитесь давайте!

Садимся, конечно. Постепенно даже расслабляемся. Разговор хоть и продолжается развиваться вокруг нашей предстоящей свадьбы, но меня и Миши будто и не касается.

— Они все решают без нас, — шепчу ему я.

— Пусть решают, — смиряется Непобедимый. — Нам же проще.

— Может и так…

— Полина, — окликая, находит мою ладонь. Взглядом так ласкает, что мне снова жарко становится. — Хочу пригласить тебя на ужин. Сегодня.

— Серьезно? — не в силах сдержать восторг. — Это свидание? Мы будем вдвоем?

— Да, — отвечает на все сразу.

И я будто воспаряю над землей. Приближаясь к Мише, почти прикасаюсь лицом к его лицу. Так близко оказываемся, что кажется, наши внутренние миры сливаются воедино.

— Ты делаешь меня очень счастливой, — выдыхаю на эмоциях.

Он реагируют. Без слов. Но я вижу и чувствую все, что мне нужно. Наконец-то, пелена пала… Господи, я будто прозрела. Не надо никаких слов. Все ведь есть в глазах Непобедимого!

— Я буду очень ждать, — шепчу уже совсем тихо.

Миша сдержанно кивает, но взглядом продолжает топить. Купаюсь в этом тепле с удовольствием и без всяких страхов, потому что теперь я умею плавать.

Тихомиров заканчивает с едой и сразу же уходит. Вся мужская половина нашей компании следом. Не знаю, чем они собираются ему помогать, но явно с этим намерением идут.

Помогаю тете Полине с готовкой, пока не понимаю, что нас слишком много на кухне. Подхватывая Егора, ухожу с ним на пляж. Там мы и проводим день. Забегаем в середине дня на обед и сон, пару часов отдыхаем и снова возвращаемся в лоно природы.

А вечером мама забирает малыша, чтобы я могла собраться на свидание. В средствах не стесняюсь — выбираю самое сногсшибательное платье, делаю шикарную укладку и броский макияж. Хочу сразить Мишу наповал. Правда, получается, как обычно, наоборот. Именно он своим появлением лишает меня дара речи — красивый, серьезный и с огромным букетом цветов.

— Ты снова доводишь меня до слез… — бормочу, обмахиваясь ладонями.

— Привыкай, — отбивает Непобедимый, не теряя серьезности.

— Привыкну, Мишенька, — выдыхаю, когда прижимает к себе. — Даже не сомневайся, привыкну.

— Ты очень красивая, принцесса Аравина.

Говорит мой чемпион без придыхания, спокойно и даже суховато. Но смотрит так, что у меня в очередной раз земля из-под ног уходит.

— И ты, Миша… Самый красивый!

Он меня целует. И в эту ласку вкладывает столько чувств, успевай принимать. Меня сходу перетряхивает, пронизывает мощными импульсами, прокачивает немыслимым количеством трескучей энергии.

— Поехали в ресторан, — хрипит Миша, с трудом отрываясь. — Иначе рискуем остаться и приступить сразу ко второму акту.

— Какому акту? — притормаживаю я.

— Половому, — добивает Тихомиров без какого-либо смущения.

Я отрывисто вздыхаю.

— В смысле? Я думала, тебе нельзя… Ну, из-за подготовки.

Миша абсолютно потрясающе усмехается.

— Нет, таких ограничений в моем режиме нет.

— Почему же ты вчера… — ничего не понимаю.

Он как-то необычайно нежно скользит ладонью по моей шее, прочесывает большим пальцем скулу и, дожимая удивительно ласковым взглядом, заявляет:

— Жалко тебя было.

— Что? Почему? — задыхаюсь я.

— Слишком много эмоций было, боялся замучить или травмировать.

После этого пояснения я окончательно теряюсь. Вижу ведь, как смотрит — накрывает темнотой. И это сегодня, сутки спустя… Сначала по моей спине бежит волна колючего холода. А потом так же резко все мое тело изнутри окатывает огнем.

— Значит, сегодня… Цветы, ресторан, романтически ужин, прогулка, секс? — не могу не уточнить по программе.

Непобедимый вскидывает в изумлении брови.

— Прогулка?

— Единственное, что у тебя вызывает вопросы?

Мне так жарко… И вместе с тем трясет — весьма ощутимо. Уверена, что визуально уловимо. И все равно я смеюсь.

— Прогулка у океана, Миша. Хочу!

— Ладно, — отзывается он все так же сосредоточенно. Скрупулезно осматривает меня и для усиления кивает. — Переживем и прогулку.

Полина

Непобедимый старается. Ради меня. Теперь я замечаю это в каждом его поступке. И очень ценю. Даже несмотря на то, что в какой-то момент все снова выходит из-под контроля. В частности, наш ужин нельзя назвать цивилизованным. Еще до того, как приносят основные блюда, Миша перетягивает меня к себе на диван и сажает на колени. Ощущая его сильные, но такие нежные и заботливые руки на своей спине, моментально подаюсь кружащему внутри меня трепету.