Останки членов императорской семьи и их слуг будут найдены в июле 1991 года неподалеку от Екатеринбурга под насыпью Старой Коптяковской дороги. 17 июля 1998 года прах членов императорской семьи был захоронен в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга.

В 1917 году после Февральской революции, отречения от престола и домашнего ареста бывший российский император Николай II Романов и его семья по решению Временного правительства были высланы в город Тобольск.

После прихода к власти большевиков и начала гражданской войны, в апреле 1918 года, было получено разрешение Президиума ВЦИК четвертого созыва о переводе Романовых в Москву с целью проведения над ними суда. Чем бы закончилось дело в этом случае, сказать сложно. Но вряд ли советское правительство рискнуло бы официально отправить на смерть венценосную чету, а тем более их детей. Возможно, именно в связи с этим суд так и не состоялся.

Большевики решили якобы по причине наступления Чехословацкого корпуса и белой Сибирской армии на Восточном фронте в срочном порядке осуществить казнь семьи бывшего императора в Екатеринбурге, куда на тот момент она и была переправлена.

Правда, если верить показаниям некоторых свидетелей, существовала опасность самосуда в случае задержки казни: всеобщая ненависть к Романовым на тот момент дошла до такого уровня, что ничего уже не могло ее остановить.

В качестве одной из «официальных» причин расстрела советские власти называли заговор с целью освобождения Николая II. Однако, по воспоминаниям самих участников операции по ликвидации Романовых, этот заговор на самом деле являлся провокацией, наскоро состряпанной большевиками с целью получить основания для казни.

В Екатеринбурге семья Романовых была размещена в «доме особого назначения» – реквизированном особняке горного и военного инженера-строителя Н. И. Ипатьева. Здесь с семьей Романовых проживали пять человек обслуживающего персонала: доктор Е. С. Боткин, камердинер А. Е. Трупп, горничная императрицы дворянка А. С. Демидова, повар И. М. Харитонов и поваренок Л. Седнев. Первым комендантом «дома особого назначения» был назначен комиссар А. Д. Авдеев.

Согласно официальной советской версии, решение о расстреле было принято только Уралсоветом, Москва же была уведомлена об этом якобы лишь после смерти семьи. А как же было на самом деле?

В начале июля 1918 года уральский военный комиссар Филипп Голощекин выехал в Москву для решения вопроса о дальнейшей судьбе царской семьи.

Уралсовет на своем заседании 12 июля принял постановление о казни, а также о способах уничтожения трупов и 16 июля передал сообщение (если телеграмма подлинная, поскольку архивный ее источник отсутствует) об этом по прямому проводу в Петроград, Г. Е. Зиновьеву.

Таким образом, телеграмма, содержащая решение о казни Романовых, о котором условился Голощекин во время своего пребывания в столице, была получена в Москве 16 июля в 21 час 22 минуты. Однако Уралсовет просил еще раз письменно подтвердить это ранее принятое решение, ссылаясь на «военные обстоятельства», так как ожидалось падение Екатеринбурга под ударами Чехословацкого корпуса и белой Сибирской армии. И подтверждение было дано.

Среди исполнителей не было согласия о способе приведения приговора в исполнение. Высказывались предложения заколоть Романовых в постелях во время сна или забросать спальни гранатами. Наконец победила точка зрения Якова Юровского, предложившего разбудить их среди ночи, приказать спуститься в подвал под предлогом того, что в городе может начаться стрельба и оставаться на втором этаже небезопасно, и расстрелять.

Воспоминания коменданта «дома особого назначения» в городе Екатеринбурге Я. М. Юровского помогают воспроизвести практически полную картину происходивших тогда событий.

16 июля Яковом Юровским была получена телеграмма из Перми, в зашифрованном виде содержавшая приказ об уничтожении семейства Романовых и сопровождающих их лиц. Филипп Голощекин предписывал привести приказ в исполнение.

В полночь часов ожидался приезд машины для вывоза тел погибших. В 18 часов 16 июля конвоиры увели мальчика-поваренка Седнева, что чрезвычайно обеспокоило как самих Романовых, так и их людей. Доктор Боткин нанес визит Юровскому, чтобы спросить, чем вызван подобный шаг. Ему было сказано, что приехал дядя мальчика, который хочет повидаться с племянником. В действительности мальчик уже на следующий день был отправлен на родину в Тульскую губернию, ему позволили жить.

Но грузовик в 12 часов не прибыл, а прибыл только в половину второго ночи. Это отсрочило приведение приказа в исполнение. Тем временем были сделаны все необходимые приготовления: отобрано 12 человек (в том числе 7 латышей), вооруженных наганами, которые должны были привести приговор в исполнение.{29} Следует заметить, что двое латышей отказались стрелять в девиц…

Когда наконец приехал автомобиль, все уже спали. Конвоиры разбудили Боткина, а он остальных. Объяснение большевиков, необходимое для того, чтобы не создать никому не нужную панику, выглядело именно так, как и планировал Юровский. В ожидании того, когда семейство оденется, прошло еще с полчаса.

Внизу дома была выбрана подходящая комната с деревянной оштукатуренной перегородкой – чтобы избежать рикошетов. Из нее предварительно была вынесена вся мебель.

Расстрельная команда ждала наготове в соседней комнате. Романовы, как принято считать, ни о чем не догадывались. Комендант отправился за ними лично, один, и свел их по лестнице в нижнюю комнату.

Николай нес на руках Алексея – имеются сведения, что в то время, в связи с очередным обострением заболевания (наследник престола страдал гемофилией), у мальчика было сильно поражено колено, и он не мог передвигаться самостоятельно. Войдя в пустую комнату, императрица Александра Федоровна выразила удивление по поводу того, что в ней нет даже стула, на который можно было бы присесть. Комендант велел принести два стула. Николай посадил на один Алексея, на другой села Александра Федоровна. Остальным членам семейства и прислуге комендант велел стать в ряд. А потом позвали команду.

Когда команда вошла, комендант сказал Романовым, что ввиду того что их родственники в Европе продолжают угрожать Советской России, Уральский исполнительный комитет постановил семью бывшего российского императора расстрелять.

На лице бывшего царя отразились растерянность и недоумение. Николай взглянул на членов своей семьи, потом, как бы опомнившись, обернулся к коменданту и переспросил: «Что-что?».