После этого жизнь ее свелась к непрерывному ожиданию. Даже во время ланча Фанни мчалась домой: сегодня может быть письмо! Эш упомянул, что любит получать письма, и она продолжала писать длинные, многословные послания. Часто в конверт вкладывались вырезки из газет, которые, на ее взгляд, могли заинтересовать капитана Торнтона. По пути на работу Фанни заходила на почту, чтобы бросить в ящик очередное сочинение, не забывая приклеить марку вверх ногами.

За неделю до Дня благодарения Фанни обнаружила на столе в холле пансионата два письма на свое имя. Она вскрыла белый квадратный конверт. В нем лежало приглашение на обед по случаю праздника. К Салли Торнтон. Другое письмо было от Эша. Она вытряхнула листок и проглотила содержание письма за несколько секунд. По крайней мере, так ей показалось. Письмо огорчило ее: совсем не такое она мечтала получить. «Думаю о вас постоянно… когда я в воздухе, мысли только о вас… паря, как птица, мечтаю о вас… вы так прекрасны… ни одна девушка не может сравниться с вами… жду-не-дождусь Рождества, когда вы сможете приехать ко мне…» Фанни скомкала листок и швырнула было письмо в мусорное ведро, но тут же передумала, достала его, разгладила. Может, она просто пропустила что-то, может, какие-то слова имеют двойной смысл? Он просит ее фотографию, обещает ей прислать свою. Должно же это что-то означать? Может, он будет носить ее фотографию в нагрудном кармане? Фанни видела один фильм, в котором герой так и поступал. В кино тот парень погиб, сжимая снимок окровавленными пальцами.

* * *

Большинство пилотов сидели молча, сигаретный дым ел глаза, усталость наливала веки свинцом. Эш Торнтон толкнул локтем соседа.

— Если я усну, растолкай меня, о'кей?

— Я как раз хотел попросить тебя о том же, Торнтон. Боже Всемогущий, я уже не помню, когда в последний раз спокойно спал в течение часа. Если бы мне сейчас предложили на выбор: заняться любовью с Бетти Грейбл или вздремнуть пару часиков, сомнений не было бы.

Эш откинулся на спинку кресла, закурил явно лишнюю сигарету и одним глотком допил холодный горький черный кофе.

— Черт, от этой гадости у меня пломбы высыпаются, — пробормотал он.

— То-то у меня постоянно болят зубы, — усмехнулся его сосед.

— Почту принесли, — закричал кто-то.

— Как обычно, больше всего Торнтону. Проклятие, сколько женщин у тебя на крючке, Эш? Я насчитал двадцать три письма всего за пару дней. Послушайте только: Адель, Джанет, Мона, Фанни. Фанни пишет самые толстые письма, правда, Эш? От матери тоже есть письмо.

— Послушай, Эспозито, я же просил тебя держать руки подальше от моей почты.

— Это не так-то легко, приятель, потому как на этой неделе почетная обязанность закреплена за мной. Но в следующий раз я оставлю твои письма в мешке, и ты сможешь сам сходить за ними. Мне наплевать, на то что ты ас, и я не собираюсь, черт возьми…

— Помолчите, ребята, и послушайте меня, — вмешался инструктор по полетам. — Знаю, что все вы на пределе и устали как черти, но мы на войне. Никто не говорил, что вы будете веселиться на усеянной маргаритками лужайке. Вас переводят на «Энтерпрайз». Это временная передислокация. На борту «Большого Э» вам все объяснят, а я могу только сказать, что вы получите особое задание. По прибытии вам дадут возможность выспаться и как следует покормят: настоящий техасский бифштекс, свежие овощи и фрукты на ужин, шоколадное мороженое. Ну, что вы на это скажете?

— Похоже на последнее желание приговоренного к смерти, — пробурчал Эш.

— Расчетное время отправления? — спросил кто-то.

— Шесть ноль-ноль.

— И это все? — поинтересовался Эш.

— Все. Не думаю, что кого-то из вас это удивляет, но командующий Тихоокеанским флотом не посвящает меня в свои планы. И не смотри на меня так, Торнтон. Тебя я запомню как самого самоуверенного сукиного сына, с которым мне довелось служить.

Эш отсалютовал инструктору средним пальцем. Тот ответил тем же. Оба рассмеялись.

— Там заправляет Билл Хэлси? — спросил кто-то из летчиков.

— Похоже, что так. И последнее. Я хочу, ребята, чтобы вы все вернулись сюда целыми и невредимыми, после того как ваша миссия будет окончена. На мой взгляд, вы лучшие из лучших. Покажите парням на «Большом Э», из чего вы сделаны. Но прежде чем отправитесь, напишите письма домой, хотя бы несколько строчек. Я позабочусь, чтобы они ушли со следующим рейсом. Черт возьми, это приказ! Удачи вам!

— Все очень плохо, а? — негромко спросил Эш, выходя последним.

— По слухам, предстоит крупнейшая операция. Не спускай глаз с Келли. Он самый слабый. Может, если выспится и отъестся, то чуточку взбодрится.

— Жена только что родила ему сына. Это внизу он такой вареный, а в воздухе делает все, как надо, — Эш протянул руку.

— Эш?

— Да?

— Ты один из самых лучших пилотов, которых я обучал. Не рискуй понапрасну. Именно это я имел в виду, когда говорил, что желаю вам всем вернуться. От тебя вовсе не требуется доказывать что-то там ребятам на «Большом Э» или кому-то другому, если уж на то пошло.

— Послушай, Джекоб, если я не вернусь…

— Капитан Торнтон, черт бы вас побрал! Вам приказано вернуться с целой задницей!

Эш вытянулся в струнку, щелкнув каблуками: «Есть, сэр!»

В своей каюте он быстро собрал вещи, черкнул короткую записку Фанни и еще одну — отцу и матери. Потом сунул оба конверта в пакет и побежал на палубу. В спешке он даже не заметил, что письмо родителям выскользнуло из пакета. Еще через несколько минут вертолет поднялся в воздух. Эш смотрел сверху на корабль, думая о том, суждено ли его F4F когда-либо снова опуститься на палубу «Хорнета».

* * *

— Посмотри, здесь даже зимой чувствуется класс, — восторженно прошептала Бесс. — А что внутри? Не терпится увидеть. А ты что думаешь, Фанни?

— Что я думаю? Зачем мы здесь? Мистер Роллинз не приедет, он только вчера отправился к себе домой в Аризону. Миссис Торнтон по-настоящему меня не знает. Я вообще не понимаю, зачем она нас пригласила. Это, наверное, из-за того что они видели, как мы тогда разговаривали с Эшем на улице?

— Может, дело просто в том, что она милая женщина. В конце концов, ты в пансионате совсем одна. Наверное, ей известно, что мой папа продал аптеку и увез маму в Вирджинию. Он несколько недель твердил всем, чтобы запасались лекарствами и всякой всячиной. Так что я тоже одна.

— А раньше она тебя когда-нибудь приглашала, Бесс?

— Нет.

— Тогда я все же скажу ей…

Бесс обеспокоенно посмотрела на подругу. Сама она уже несколько дней размышляла над причинами, побудившими столь богатую и знатную особу вспомнить о ней.

Салли стояла у открытой двери в разлетающемся жакете цвета спелой малины. Волосы собраны на затылке и уложены кольцами. В ушах и на шее сияют бриллианты.