Стремясь сделать массы советских людей атеистами, партия могла обратиться за помощью к трем типам специалистов по религии: воинствующим атеистам, академическим и преподавательским кадрам и вероотступникам, особенно бывшим служителям религиозных культов. Но у каждой из этих категорий были свои недостатки. Хотя поколение старых атеистов – сформировавшихся, как Климович, в годы воинствующих антирелигиозных кампаний раннего советского периода, – основательно владело марксистской теорией и было искренне предано своей миссии, их воинственность и догматизм не соответствовали постсталинскому идеологическому климату. Академические ученые и вузовские преподаватели, в свою очередь, обладали знаниями о религии, но не испытывали особого желания нести атеизм в массы. Наконец, отступники могли убедительно рассказывать массам о религии как царстве тьмы, вскрывая противоречия в богословии и разоблачая внутреннюю жизнь церкви, но они были слишком далеки от советского народа, особенно от молодого поколения. Партии была нужна армия «новых атеистов», которые были бы хорошо образованны, полны энтузиазма и способны вызвать доверие у советских людей. Вместо этого в распоряжении партии была когорта кадров, которые обладали небольшим опытом атеистической работы, которым недоставало даже элементарных знаний о религии и которые зачастую занялись атеистической работой по чистой случайности и потому не обладали ни знаниями, ни убежденностью, ни энтузиазмом.

После того как в годы войны Союз воинствующих безбожников был распущен, главная роль в атеистической работе перешла к обществу «Знание», созданному в 1947 г. Как и большинство советских учреждений, общество «Знание» представляло собой централизованную организацию. Всесоюзное общество «Знание», руководство которого находилось в Москве, координировало работу республиканских, краевых, областных и районных организаций. Среди его членов были академики, представители научной и творческой интеллигенции, специалисты – доктора, агрономы, инженеры, учителя – и пропагандисты, сочетавшие деятельность в обществе «Знание» с партийной или комсомольской работой. Во времена Хрущева показатели активности общества и численность его членов резко возрастали. Так, если за 1948 г. – первый полный календарный год своей работы – общество «Знание» провело 83 000 лекций, то к 1957 г. количество лекций возросло до 3 217 000, а к 1962 г. – до 12 757 000499.

С наступлением эпохи строительства коммунизма требования, предъявляемые обществу «Знание» – «академии миллионов», стали особенно высоки500. На фоне набиравшей силу антирелигиозной кампании в докладе о деятельности общества «Знание», предназначавшемся для внутреннего пользования, разъяснялось, что успех коммунистического строительства зависит от идейной убежденности и моральных качеств людей. Это требовало преодоления пережитков капитализма в сознании людей, причем одним из наиболее существенных пережитков считалась религия501. Идеология Коммунистической партии, как отмечалось в докладе, основана на науке и всегда была несовместима с религией, которая играет роль «духовной сивухи», отравляющей сознание людей. Если коммунистическая идеология требует от человека активности в этой жизни, то религия проповедует смирение с судьбой, пассивное ожидание царствия небесного в загробном мире. Религия угрожает советскому проекту не только тем, что представляет собой вредную традицию, но и тем, что, по мнению авторов доклада, религиозная вера часто ведет к нарушениям трудовой и государственной дисциплины, причиняет ущерб сельскому хозяйству и оставляет человека духовно опустошенным502.

Ил. 7. Заседание библиотечной секции Московского дома научного атеизма. Москва, 21 ноября 1963 г. ЦГА Москвы. Арх. № 1-48741

Прежде главным объектом атеистической работы был верующий; теперь общество «Знание» инструктировало своих пропагандистов шире воздействовать на массы трудящихся, идти в каждую заводскую бригаду, отдел, общежитие, домоуправление и во дворы503. Как разъясняло руководство, пропаганда научно-атеистического знания требуется каждому: одним она поможет противостоять влиянию религиозной идеологии, другим – стать знающими антирелигиозными агитаторами504. Каждая лекция должна была отличаться атеистической заостренностью, и при чтении лекций на любые темы – от естественно-научных до международных – рекомендовалось делать четкие атеистические выводы.

Чтобы добиться воздействия на массы, общество «Знание» применяло новые формы и методы атеистической работы: учреждало атеистические клубы, атеистические вечерние школы, атеистические музейные выставки, уголки атеиста в библиотеках и даже атеистические театры и танцевальные коллективы. Оно также фокусировало внимание на подготовке кадров, организуя курсы и учебные семинары в вузах, партийных школах и «народных университетах» в провинции и проводя конференции и семинары в центральных учреждениях общества «Знание», таких как Московский планетарий и Дом научного атеизма (см. ил. 7)505. Атеистическая работа стала более разнообразной, когда атеисты, чтобы достичь своей аудитории, обратились к новым педагогическим приемам – использованию визуальных материалов, организации дискуссий и игр. Например, в одном атеистическом клубе было организовано мероприятие под названием «Наука и суеверие», сочетавшее дидактику со сценическим представлением и включавшее в себя вечер вопросов и ответов с участием представителей местной интеллигенции (директора школы, учителей, врачей и журналистов), пьесу Сергея Михалкова «Темнота» в постановке любительского театра и просмотр фильма «У порога сознания»506.

На собраниях общества «Знание» обсуждались в основном примеры успешной атеистической работы, такие как деятельность вышеупомянутого клуба. Будучи регламентированными по форме, эти собрания выполняли двойную функцию: распространять эффективные стратегии работы и отмечать достигнутый прогресс. Так, на семинаре в 1960 г. лектор общества «Знание» и преподаватель Московского института культуры по фамилии Шевченко рассказал историю о ситуации в Ивантеевке, маленьком подмосковном городе, как о примере атеистической работы. В то время как «некоторые наши товарищи» полагают, что «корни религии подорваны, религия – отмирающий пережиток, все грамотные, ходят только в кино и на танцы, да на лекцию „Есть ли жизнь на Марсе“», говорил Шевченко, религия все еще остается существенной частью жизни советского общества507. Шевченко попросил свою аудиторию представить себе «город трикотажной промышленности», где «многие потеряли отцов, мужей, сыновей на фронтах Великой Отечественной войны». Из уцелевших мужчин многие работают в Москве или в соседних колхозах, оставив «много матерей-одиночек», которым «нелегко… воспитывать детей»508. «В темном зале окружной Новосельской церкви, – продолжал он, – тени женщин метались, теплились свечки»; перед Пасхой там выстраивались очереди мальчиков и девочек, которых бабушки послали святить куличи. Затем в церкви появился новый священник, отец Василий. Он имел педагогическое образование, был майором запаса и проявлял «исключительную маневренность», демонстрируя «класс приспособленчества духовенства к современным условиям»509. Он также ввел «солидную таксу» на церковные требы.