Следователь улыбнулся.

— Зиза спала, даже слюнку пустила. Я так удивилась ее беззащитному виду. И зачем ей? Вроде бы она со Святославом никогда не пересекалась. Ярослава Шершень с Игорем Алейником были в бане. Им было не до убийства. Девушка нашла творческого собутыльника, а он — творческую дуру. Ярославе не нужно, у Игоря кишка тонка, хотя претензии к брату у него имелись. Да и снотворное в морс он засыпать никак не мог. Туполева тоже спала, как вы знаете; отшельник, как вы поняли, немного ку-ку, а тут еще любимая женщина нашла его в лесу, куда он удалился от мирской жизни. И для него убийство в принципе неприемлемо. Я его знаю два года. Наслушалась. Да и претензии у этой пары к отцу, а не к сыну. Светке Ураган незачем. Жене Интернэшнл с Ксенией Павловой тоже незачем, да они и были друг с другом. Полина Купцова не из этого мира. Она, единственная в этой компании, приехала не для того, чтобы напомнить о себе народу. Народ ее просто не знает. Она говорила, что в своем блоге будет рекламировать свою фирму и холдинг отца в целом. Но, по-моему, она как раз приехала за женихом. Бати Коляна здесь еще не было. Остается Александра Левицкая.

— Вы серьезно?

— Более чем. Я тут узнала, что она занимается промышленным шпионажем.

— Но это не промышленный шпионаж!

— Это мог быть заказ. Я только выдвигаю версию, потому что вы спросили мое мнение. Я не знаю, кто ей мог заказать убийство. Но мог. И она могла согласиться. Моральные принципы у нее, по-моему, отсутствуют начисто. Она сделает все, что угодно, за соответствующую плату. Она физически могла подсыпать снотворное. Святослав зевал, когда я к нему заходила. Она могла воткнуть пилку для ногтей в спящего, несопротивляющегося мужчину. Она могла затянуть проволоку на мертвом.

— Там еще был выстрел в висок.

Я развела руками.

— Она могла оттащить тело в прорубь так, что вы этого не заметили?

— Кто угодно мог. Я ночью сплю, территорию мы не патрулируем. Левицкая — не слабачка.

— А собака?

— Спит на полу рядом с моей кроватью. И собака не реагирует на наших гостей, болтающихся по территории. По ночам у нас часто кто-то шляется. Если бы в наш дом стали ломиться… Но никто не ломился.

— Кто-то еще был на базе в эти дни?

— Нет, — опять соврала я на голубом глазу.

Следователь сказал, что в этом регионе из одной из колоний сбежали четыре человека. Одного нашли в лесу со сломанной ногой и вернули туда, откуда он сбежал, а теперь еще и срок накинут. Троих не поймали.

— Насколько мне известно, до ближайшей колонии отсюда около тридцати километров. Дорог нет. Зима, сугробы, да тут еще и снегопад был такой, что ни зги не видно… Вы что, в первую очередь из-за этих беглецов прилетели?

Следователь кивнул.

— Одежда и документы Святослава Алейника пропали. Все-таки никакой куклы не было, он убит. Его телефоном воспользовались в Петрозаводске. Мог кто-то забраться на базу так, что вы этого не заметили?

Я кивнула. А что мне оставалось делать?

— Но я не верю, что можно…

— Людмила Васильевна, ради свободы человек может совершить такие вещи, которые в голове не укладываются.

С этим я была полностью согласна.

Юра прятался в стенном шкафу в номере Полины Купцовой, куда поднялся ее отец, не подозревавший, что биологический отец его внука находится совсем рядом. Но Юра выдал себя, закашлявшись. Возможно, ему следовало спрятаться раньше. Чего ж Полина не отвела его в подвал, как собиралась? Они проспали приближение вертолетов?

Петр Иванович Купцов за шкирку вытащил беглого зэка из шкафа, а потом потащил вниз в виде подарка правоохранительным органам. Юра отчаянно сопротивлялся. Полина орала, проклинала отца, к которому быстро подоспела помощь.

— Вот он, голубчик! — потирал руки старший следователь.

Генерал пожелал лично допросить беглого зэка. Он все еще был в старых Валериных штанах и толстовке, которые мы ему временно выдали. Сотрудники рыскали по нашей базе, осматривая каждый уголок, но, конечно, никого больше не нашли и никаких следов не отыскали. У меня спросили, не пропали ли наши лыжи. Гришка вынужден был признаться, что пропали его лыжи, которые стояли под навесом. Гришка — хороший актер, сыграл достойно.

— Кто тебе в глаз дал? — спросил генерал.

— Я не ябеда, и в особенности не ябедничаю на женщин, — гордо ответил мой друг в образе Жени Интернэшнл, с сотрудниками органов он тоже все время говорил о себе в среднем роде. Ведь работали камеры!

Юра, любовник Полины Купцовой, хорошо знал законы тюремного мира и теперь понимал, что ему снова придется вернуться в места не столь отдаленные. Своих подельников он не сдал. И он на самом деле не знал, где они сейчас. Нас с Валерой он тоже не сдал. Вероятно, он считал, что мы регулярно оказываем подобную помощь беглым зэкам или будем оказывать в дальнейшем. И за нас его по головке по ту сторону забора не погладят. А вдруг и самому когда-нибудь придется просить нашей помощи?

Я с удивлением узнала, что Юра сидел за перевозку наркотиков, к которой было добавлено жестокое обращение с животными. И Юра благодаря своим способностям был нужен наркоторговцам на воле. Наркотики перевозились в собаках. Конечно, не в йорках, не в шпицах или чихуа-хуа, а в крупных породах собак.

Люди уже давно транспортируют наркотики в собственных организмах, этим в наше время никого не удивишь. Прямая кишка активно используется преступниками во всех странах для перевозки контрабанды или доставки в тюрьмы запрещенных вещей. В некоторых крупных старых тюрьмах во многих странах даже имеются музеи, регулярно пополняемые новыми экспонатами. И если в прошлом самыми популярными товарами, доставляемыми посредством анальной транспортировки, были наркотики и табак, то в наше время это мобильные телефоны и смартфоны. Также популярны батарейки, наушники, сим-карты. Как удается проносить? Заключенным положены свидания с родственниками, адвокатами, иногда приходят журналисты. В некоторых тюрьмах за рубежом, например в США, заключенные выходят за пределы тюрьмы на работу. Конечно, возвращающегося в камеру заключенного должны проверять. И в смартфонах достаточно металла, чтобы звенели детекторы. Но в каждой тюрьме найдется заключенный с протезом тазобедренного сустава — или даже сядет для того, чтобы заработать. Например, на квартиру. Если говорить о других странах, по законам США человека нельзя «просвечивать» рентгеном без постановления суда или медицинского заключения о том, что пациенту именно сейчас такая процедура необходима.

Удержание в прямой кишке двух-трех телефонов — дело непростое. Но как выяснили исследователи, которых заинтересовали такие «носильщики» с точки зрения физиологии, прилагать большие усилия приходится только в первые разы. Потом рефлекс дефекации отключается. Тело начинает понимать: не нужно делать то, что оно делало раньше, когда в прямой кишке скапливался «груз». Идет блокировка реакций. Результатом становятся хронические запоры. И запоры у заключенных являются распространенной жалобой. Многие носят что-то в себе постоянно! Не только проносят на территорию тюрьмы, но и уже там прячут те же телефоны, наркотики и многое другое. А запоры — следствие подобной практики — крайне сложно вылечить.