Кольцо пропало… Где-то потерялось… Она попыталась вспомнить, когда видела его в последний раз. Оно точно было на пальце, когда она отбивалась от демонов. Но, может быть, оно спало потом? В антикварной лавке? В ночном клубе?

Она сжала кулаки, и ногти больно впились в ладонь. Сконцентрируйся, сказала она себе, сконцентрируйся…

Может быть, кольцо где-то в доме? Допустим, Джейс нес ее наверх и оно слетело с пальца. Как ни мал шанс, нужно проверить.

Клэри вышла в коридор, стараясь шагать бесшумно. Сначала она хотела направиться в сторону комнаты Себастьяна, но потом передумала. Вряд ли кольцо там, а Себастьяна лучше не будить.

Она стала спускаться по лестнице. Мысли беспорядочно метались. Что ей делать без связи с Саймоном? Она хотела рассказать ему о битве в антикварном магазине, об адаманте… Ей хотелось врезать в стену кулаком, но она заставила себя успокоиться. Себастьян и Джейс, кажется, доверяют ей, и она могла ненадолго ускользнуть от них на какой-нибудь шумной улочке, чтобы воспользоваться телефоном. Могла прошмыгнуть в интернет-кафе и послать письмо Саймону. Кольцо пропало, но это еще не конец. Нельзя сдаваться.

Клэри настолько погрузилась в свои мысли, что не сразу заметила Себастьяна. Он стоял в кухне спиной к ней. Клэри застыла, а потом на цыпочках прошла за холодильник. Нет причин для паники. Если Себастьян заметит ее, можно сказать, что она спустилась за стаканом воды.

Искушение понаблюдать за ним было слишком велико, и она осторожно выглянула из-за холодильника.

Себастьян все еще был на том же месте. После ночи в клубе он переоделся — теперь на нем были джинсы и рубашка. Он повернулся, рубашка задралась, и Клэри увидела ремень с оружием. В правой руке Себастьян держал стилус — на мгновение он сжал его, и ее сердце дрогнуло. Она узнала в Себастьяне черты матери и… себя самой.

Перед Себастьяном открылась дверь, он потянулся за шарфом, висевшим на стуле, и шагнул во тьму.

У Клэри была всего секунда, чтобы принять решение. Остаться и обыскать комнаты или проследить за Себастьяном? Ноги сами сделали выбор. Отскочив от стены, она метнулась в проем за мгновение до того, как он закрылся.

Комната, в которой лежал Люк, освещалась только светом фонарей, проникавшим сквозь жалюзи. Джослин могла бы включить свет, но так ей нравилось больше. Тьма скрывала его бледное лицо, мешки под глазами… В полумраке Люк снова был похож на мальчика, с которым она познакомилась в Идрисе еще до того, как сформировался Круг. Она вспомнила, каким он был: худощавый и голубоглазый, руки вечно двигались. Он был лучшим другом Валентина, и из-за этого с ним никто не хотел иметь дела. Сама она не обращала на него внимания, иначе бы заметила, что он был к ней неравнодушен.

Потом она вспомнила тот день, когда выходила замуж за Валентина. Сквозь хрустальную крышу Зала соглашений светило яркое солнце. Ей было девятнадцать, а Валентину — двадцать, и она помнила, как недовольны были ее родители: ну кто выходит замуж в таком юном возрасте? Сама она была уверена, что Валентин — ее единственный.

Люк был шафером. Как же он смотрел на нее, когда она шла к алтарю… Ей тогда показалось, что ему нездоровится, хотя ему было больно совсем по другой причине. А еще раньше, на площади Ангела, когда она ждала Валентина, кто-то пошутил, что, если жених не явится, невесте придется выйти за шафера. На Люке был фрак с золотыми рунами Удачи, и выглядел он очень привлекательно. Люк побледнел, а она засмеялась и сказала, что ему не придется на ней жениться.

А потом подошла Аматис, притащив с собой смеющегося Стивена, и она совсем забыла о Люке, о том, как он смотрел на нее… и как странно Валентин смотрел на него.

Джослин вздрогнула. Глаза Люка впервые за много дней были открыты.

— Люк, — выдохнула она.

У него был озадаченный вид.

— Как долго… я проспал?

Ей хотелось обнять его, но бинты на груди Люка останавливали ее. Вместо этого она взяла его руку и поднесла к щеке. К глазам подступили слезы.

— Трое суток.

— Джослин, — встревоженно произнес Люк, — почему мы здесь? Где Клэри? Я ничего не помню.

Стараясь говорить как можно спокойнее, она рассказала ему о том, что случилось: о Себастьяне и Джейсе, о демоническом металле, засевшем в нем, и о помощи «Претор Люпуса».

— Клэри, — сказал он, как только она замолчала. — Мы должны пойти за ней.

Он попытался сесть, но не смог. Даже при слабом свете Джослин заметила гримасу боли.

— Это невозможно, Люк. Ложись, пожалуйста. Тебе не кажется, что, если бы я могла отправиться за ней, я бы так и сделала?

— Но… это же опасно, и я…

— Опасно? Она моя дочь. — Джослин погладила его по щеке. — Саймон каждую ночь со мной связывается. У нее все хорошо. Правда.

— Джослин, я не могу просто так здесь лежать.

— Еще как можешь, — сказала она, поднимаясь. — И ты будешь лежать, даже если мне придется сесть на тебя. Пойми, Люциан, я боюсь за Клэри, но и за тебя тоже. Если с тобой что-то случится…

По белым бинтам на его груди расплылось красное пятно — рана раскрылась.

— Я…

— Что?

— Я все еще не привык к тому, что ты меня любишь, — сказал он с неожиданной робостью.

Джослин недолго смотрела на него, а потом сказала:

— Люк… Пожалуйста, выздоравливай.

Люк тяжело дышал. Джослин дрожащими руками налила ему воды. Он взял стакан и, не отрывая от нее голубых глаз, сделал несколько глотков.

— Знаешь, о чем я думала? Ну, до того, как ты проснулся? — спросила она.

— ?

— Я вспоминала тот день, когда выходила замуж за Валентина.

Люк опустил стакан:

— Это был худший день в моей жизни.

— Хуже того, когда тебя укусили? — спросила она.

— Ху ж е.

— А я не знала… Не знала о твоих чувствах. И теперь жалею об этом. Все могло сложиться иначе.

Он удивленно посмотрел на нее:

— В каком смысле?

— Я бы не вышла замуж за Валентина, если бы знала.

— Вышла бы…

— Нет! Я была слишком глупа, чтобы понять, что ты чувствуешь. И что чувствую я. Я всегда любила тебя. Даже когда сама этого не сознавала. — Она наклонилась к нему и нежно поцеловала, стараясь не задевать рану, а потом прижалась к нему щекой. — Обещай мне, Люк, что больше не будешь рисковать собой. Обещай.

Он дотронулся рукой до ее волос:

— Обещаю.

— Я бы хотела вернуться назад во времени. Все исправить. Выйти замуж за тебя.

— Тогда у нас не было бы Клэри, — напомнил он.

Ей понравилось, как уверенно Люк сказал «нас». Так, словно ни на секунду не сомневался, что Клэри — его дочь.