— Возможно, он и был заряжен только на определенное действие. Это ж какой мощности заряд должен быть, чтоб на несколько минут создать такой крутой защитный экран…

— Выходит, теперь он… — начал Роман.

— …совершенно бесполезен, — закончил за него Столетов.

— Так я и думал, — досадливо буркнул тот и, махнув рукой, зашагал дальше.

4

Антон спросонья не мог понять, что его потревожило. Вот только что сознание было погружено в темные призрачные воды сновидений, а тут неясный звук вырвал его из тенет сна.

Какое-то время назад они ввалились в свое жилище в Ахене, сбросили холодные влажные доспехи, вслед за ними полетела столь же мокрая и противная одежда. Потом они приняли горячую ванну. А после… после Роман грубым охрипшим голосом потребовал от прислуги «вина и жратвы». Что и было исполнено незамедлительно — маги-сыщики котировались среди других господ и сеньоров пугающей большинство людей принадлежностью к организации, вход в которую был недоступен, а выход невозможен.

Насытившись и напившись, визоры завалились спать. И вот… что-то заставило Столетова очнуться, разом напрячься и нащупать рукоять кинжала под лежаком.

— Успокойся, чародей, — раздался властный голос, — оставь в покое холодную сталь и лучше налей мне вина.

Антон разом сел на лежанке, откинув покрывало. Неподалеку, на соседнем ложе то же самое проделал его заспанный друг. Только после того, как друзья изрядно проморгались, они заметили незваного гостя. У дальней стены развалился в единственном здесь кресле ведун Волузиан, иронично посматривающий на имеющих несколько ошарашенный и растрепанный вид магов.

— Слуги ни при чем, — успокоил их жестом придворный маг, — стража бдит как нельзя лучше. Просто я воспользовался, г-м… одной своей способностью и решил нанести вам визит. У меня к вам послание магов внутреннего круга Посвящения. Вы готовы выслушать его?

Антон помедлил и кивнул за обоих.

— Что ж, — ведун удовлетворенно откинулся на спинку кресла, — хочу выразить свое почтение и поздравить с блестящей победой!..

— Если б не этот амулет… — пробормотал Антон, но гость прервал его жестом:

— Он лишь помог продержаться. А суть послания такова: до нас дошли слухи, что двое молодых визоров из Тайной службы сильно интересуются одной редкой книгой.

Сердце Столетова горячо стукнуло. Ага! Неужто клюнуло?!

Конечно же, он постарался ничем не выдать эту мысль. Старец тоже бровью не повел. Он подался вперед и обвел пристальным взглядом своих собеседников.

— Дело в том, — продолжил он, — что наши с вами интересы здесь совпадают. Нам тоже необходима эта скрижаль. Да-да, вы понимаете, о чем я говорю. Не стоит нам играть друг с другом в прятки, давайте взаимно откроемся. Согласны?.. Ну и отлично. Я не сомневаюсь в том, что вы сумеете ее раздобыть, а потом передадите нам. И очень надеюсь на ваше благоразумие и благородство.

Антон широко раскрытыми глазами смотрел на незваного гостя и, когда тот на минуту смолк, тут же спросил охрипшим от волнения голосом:

— Мессиру известно, где она находится?

Ведун легко поднялся, прошел к двери в смежную и ныне пустующую комнату, на пороге остановился и небрежно бросил через плечо:

— Об этом вам скажет префект лагеря бахисов.

Потом он зашел внутрь, прикрыл за собой дверь и… наступила тишина. Роман не утерпел, вскочил, подбежал к двери, осторожно ее приоткрыл и заглянул в помещение. Там было пусто. От удивления он присвистнул.

— Вот старый крендель! Точно ведь, как в воду канул.

— Телепортация в действии, — Антон улыбнулся.

— Угу… — пробормотал Роман. — Чего ж они сами за книженцией этой не телепортируются?

Столетов пожал плечами:

— Это мы узнаем от Бертрама.

— Ладно, — пробормотал Злобин, — надо умыться и чего-нибудь перехватить.

Парни успели одеться и подкрепиться, когда за ними прислал граф.

Сопровождаемые двумя стражниками из свиты Гунтара, они прибыли в небольшую крепость, стоящую особняком неподалеку от королевского дворца. Как выяснилось, там располагался арсенал, а еще городская тюрьма.

Они спустились в подвал и очутились в самой настоящей пыточной. Там их уже поджидал граф, трое его дружинников и заплечных дел мастер. В глаза бросилась установленная возле стены дыба, неподалеку от нее какое-то не совсем ясное приспособление, похожее на стул с прорезями в спинке, и еще узкий вытянутый стол, на котором были разложены всякие предметы типа клещей и длинных спиц, от одного вида которых бросало в дрожь.

На другом точно таком же стуле, только утыканном шипами, закованный в колодки, сидел голый Рагнемод. Казначей ничем не напоминал того холеного уверенного в себе вельможу. В лице ни кровинки, зато много ее запеклось по всему обнаженному телу заговорщика. Один глаз полностью заплыл, из другого сочилась сукровица. Безвольно опущенный подбородок мелко трясся, а изо рта свисала тягучая розовая слюна.

Антона передернуло от отвращения. Неужели граф вызвал их только для того, чтобы продемонстрировать работу палача? Может, это еще одно испытание, новая проверка на вшивость? Если так, то они ее выдержат, пусть потом их будет мучить по ночам окровавленный кусок плоти, что дергался перед ними.

Гунтар сделал им знак приблизиться. Маги подошли поближе, невольно отвели взгляд от истязателя и его жертвы.

— Говори, собака, кто тебя надоумил пойти против законного монарха? — жестким повелительным тоном потребовал граф. Брезгливое выражение не сходило с его лица.

Трясущийся преступник вздрогнул, с усилием поднял голову и прошептал:

— Я сам, все сам решил…

Гунтар обернулся к магам, кивнул Антону. Тот понял и попытался вновь проникнуть казначею в голову. И чуть не вскричал от волнения — ему это наконец-то удалось! Защиты больше не существовало.

Визор напрягся, на лбу его вздулись вены. Ворох мыслей, чувств, образов промелькнул перед его внутренним взором. Маг попытался упорядочить это мельтешение, и постепенно ему это удалось. Он едва не чертыхнулся: заговорщик, претерпевший нешуточную боль — это было видно по эмоциям, окрашенным в алый и пурпурный цвета, — пытался отчаянно скрыть свою последнюю тайну. Стало ясно, что был некто, стоящий за ним и за всем этим заговором. Антон это отчетливо видел и ощущал. Но вот кто это такой — понять не удавалось. Человек представлялся некой абстрактной фигурой, одной лишь тенью.

И тогда Антон сконцентрировался и ударил оппонента, вызвав у себя образ разящей молнии. Тот завопил так, что у обоих визоров затряслись поджилки, но дело было сделано: окутывающая фигуру тень исчезла, и перед магическим зрением Столетова предстал закованный в черные доспехи человек с серебряной маской на лице. Тут же на поверхность сознания всплыло воспоминание — случайные обмолвки бахисов и брошенные тайком фразы о таинственной Серебряной Маске. Легенда, о которой они хотели узнать у Бертрама, но так и не сподобились — все не до того было…