Этическая перспектива — это, например, точка зрения туриста, впервые слышащего иностранный язык. «Они слишком быстро говорят», «Непонятно, как они друг друга понимают, используя эти странные звуки». Но когда человек изучает язык, звуки становятся более привычными, а речь уже не кажется слишком быстрой, язык, его правила и схемы произношения становятся более понятными. Обучающийся перешел от этической перспективы аутсайдера к эмической перспективе инсайдера.

При связывании значений с формами, чтобы создать символы, подчеркивается различие между формой и значением[135]. А поскольку символы интерпретируют члены определенной группы, проводится различие между интерпретациями аутсайдера и инсайдера. Поэтому для носителей язык понятен, а не-носителям его сложно изучить. Эволюционная прогрессия следующая: индексы → иконические знаки → (эмические) символы + (эмическая) грамматика, (эмические) жесты и (эмическая) интонация.

Следующее после символов важное для языка изобретение — это грамматика. Чтобы создавать более сложные высказывания с помощью символов, необходима структура. Требуется набор организационных принципов. Они позволяют выстраивать высказывания эффективно и добиваться наибольшего соответствия с культурными ожиданиями слушающего.

Грамматики организованы сразу по двум направлениям: вертикальная организация (также известна как парадигматическая) и горизонтальная (также называется синтагматической). Они лежат в основе всех грамматик, что выяснил еще в начале XX в. швейцарский лингвист Фердинанд де Соссюр. Вертикальное и горизонтальное направления организации грамматики работают совместно и обслуживают коммуникацию, обеспечивая большее информационное наполнение слов и фраз языка. Эти режимы организации являются следствием природы символов и передачи информации.

Если у нас есть символы и звуки, то для перехода к их линейной организации не требуется какого-то огромного психического скачка. Лингвисты называют сочетание бессмысленных звуков («фонем», звуков речи) для формирования имеющих значение слов «двойным членением». Например, «s», «а» и «t» в слове «sat»[136] сами по себе значения не имеют. Но расположенные в таком порядке, они составляют слово, у которого есть значение. Для составления слов имеющиеся в языке фонемы помещаются в «слоты» и формируют слово, как в случае с «sat»: sслот1 aслот2 tслот3.

Когда эта дуальность закрепляется и принимается членами культуры, она может быть расширена таким образом, чтобы соединить в себе одни элементы с другими элементами. Отсюда уже недалеко до совместного использования событийных и предметных символов для составления утверждений. Предположим, у человека есть перечень символов. Это один из аспектов вертикальной, или парадигматической организации грамматики. Кроме того, есть порядок расположения символов, установленный в этой культуре. Тогда, чтобы составить предложение или фразу, нужно выбрать символ и поместить его в нужный слот, как показано на рис. 26.

Знание грамматики, необходимое каждому говорящему, — это просто знание инструкций по соединению слов в предложения. Простая грамматика для этого условного языка может быть такой: выбери один парадигматический заполнитель и помести в соответствующий синтагматический слот.

Пользуясь набором символов, которые нужно располагать в определенном порядке, первые люди могли перейти к практическому использованию «слотов» и «заполнителей» — не такой уж это большой когнитивный прыжок. Это основы любой грамматики.

Все это впервые описал лингвист Чарльз Хоккет в 1960 г.[137] Он и назвал сочетание бессмысленных элементов для формирования имеющих значение элементов «двойным членением». Когда у людей есть символы в сочетании с двойным членением, двойное членение расширяется и получает парадигматическую и синтагматическую организацию, как показано на приведенной выше схеме. При этом мы вплотную подходим к человеческому языку. Необходимо еще два компонента: жесты и интонация. Вместе они дают полноценный язык — символы плюс жесты и интонация. Однако здесь основной упор приходится на двойное членение. Когда люди организовывают символы, они естественным образом начинают разбивать их на более мелкие единицы. Таким образом, например, слово «cat» — это символ, организованный горизонтально или синтагматически, как слог — «c-a-t». Но также очевидно, что слово «cat» одновременно организовано вертикально. То есть человек может заменить «с» на «p» в слове «cat» и получить слово «pat». Или можно заменить «t» на «d» и получить «cad»[138]. Другими словами, у «cat» три слота, c-a-t, и заполнители для каждого слота — это английские речевые звуки.

Следовательно, слог сам по себе уже является важным элементом развития двойного членения. На распределение фонем, облегчающее их восприятие, влияет набор естественных ограничений. У этого набора ограничений есть другие функции, но для наших целей важнее всего то, что он является опорой восприятия, основанной на сопоставлении возможностей ушного и речевого аппарата, которое выработалось в ходе эволюции человека. Нам необязательно воспринимать его как заранее заданную психическую категорию. Если очень сильно упростить понятие слога, то можно сказать, что он связан с организацией звуков речи в определенном порядке. В большинстве случаев предпочтительный порядок таков: слева направо звуки выстраиваются от менее громкого к самому громкому и опять к тихому. Таким образом, звуки в каждом слоге легче всего услышать. Это еще один вариант сцепления звуков и слов, которое помогает нашему мозгу отслеживать, что происходит в языке. Это свойство называется сонорностью. Если упростить, то чем громче звук, тем выше его сонорность. Согласные менее сонорны, чем гласные. А среди согласных некоторые менее сонорны, чем другие (хотя к нашей теме это напрямую не относится)[139]. Таким образом, слоги — это компоненты речи, в которых отдельные слоты создают эффект крещендо-декрещендо, где ядро (центральная часть) является самым сонорным элементом (обычно это гласный), а периферия — менее сонорным. Это видно на примере слога bad. Для английского это приемлемый слог, потому что b и d менее сонорные, чем а, и находятся на периферии слога, тогда как а — наиболее сонорный элемент — стоит в нуклеарной, или центральной позиции. А вот слог bda для английского не подойдет, потому что после не слишком сонорного звука — b — идет еще один не слишком сонорный звук — d, то есть повышения сонорности не происходит. Из-за этого его сложно расслышать, сложно различить b и d, когда они расположены вместе на периферии слога.