Её волосы успокоенно позеленели. Они меняли оттенки под настроение хозяйки, и когда первое замешательство от этого зрелища прошло, общаться с Аной стало удобно: всегда знаешь, что у неё на душе. Фокс невольно спросил себя: какого цвета Ана станет, когда влюбится?

— С первым вопросом ясно. А что со вторым?

— Я Ана, ваша ассистентка!

— У меня нет ассистентки.

— Ещё как есть! — ужасно мило возмутилась она, краснея от возмущения (и щеки, и волосы). — С десяти часов вечера вчерашнего дня!

— И как это вышло?

— Да вы сами ко мне подошли, ещё до заката, в ресторане «Блина палата», — поучительно сказала девушка. — Я скромно праздновала публикацию статьи: «О роли спутника в детективной литературе». А вы её прочитали, решительно сели за мой столик и сказали, что моя статья прекрасна, как утренняя роса, что она милее выводка сирианских котят, несомненно умна и вообще шедевральна во всех отношениях!

Девушка зарделась от смущения и гордости, вспоминая этот момент. А Одиссей старался контролировать выражение лица, ведь вчера вечером, опьянённый процедурами, он явно говорил не о статье. Что за дела: лезть к незнакомой девушке с комплиментами? Совсем на него не похоже. Но Ана продолжала сыпать подробностями, которые не придумаешь:

— Вы поставили моей статье звезду, потом крикнули, что одной звезды недостаточно, убедили всех присутствующих поставить ей звезды, причём, методом дедукции отыскали пропавшего мелкарианца, который отказывался ставить звезду (он спрятался в чайнике). Я спросила, уж не детектив ли вы, вы сказали, что действительно детектив, и похвалили меня за проницательность! Тогда мы с вами договорились, что обязательно расследуем вместе какое-нибудь дело.

— Ммм, что-то такое было… — Одиссей смутно вспомнил, чувствуя себя весьма неловко.

— Прибежав перед рассветом домой, я изучила ваши расследования и впала в шок. Разве я могла подумать, что меня заметит живая легенда, уникальный сыщик без апгрейдов Фокс Одд?! — воскликнула девушка. — О вас так мало информации, вы специально держитесь в тени и скрываете свои дела. Но когда начинаешь изучать и сопоставлять то, что можно найти, становится ясно…

Ана всплеснула руками, но не решилась договорить: «…какой вы необыкновенный». Девушка застеснялась своего восхищения, но вспыхнувший румянец её выдал. А ещё сильнее выдали волосы, они стали смущённого и счастливого алого цвета, которым обычно рисуют сердечки. В общем, Ана покраснела до кончиков волос.

— А как ты вошла в капсулу?

— Вы же дали мне код доступа, — прыснула девушка. — Вы вообще ничего не помните?!

— Ммм, — загадочно ответил детектив.

— Это потому, что вы весь остаток ночи смотрели гипнофильмы, — прищурилась Ана, и лёгкая обида раскрасила её волосы в синеватый цвет. — Зачем вы это делаете, если у вас нет чипа в голове? Вам не хватает нейронной мощности на обработку кино с полными погружением!

— Уж прямо не хватает, — слегка обиженно сказал Фокс, который был очень хорошего мнения о нейронной мощности своих мозгов.

— Гипнофильм перегрузил вашу краткосрочную память, и поэтому вы забыли, как мы с вами встречали закат, и какую замечательную ночь провели вместе!

«Замечательную ночь?» хотел переспросить Фокс, но опять вовремя сдержался. В голове было по нулям, и детектив сурово корил себя за это. Забыть ночные часы, полные разговоров взахлёб с этой чудесной девушкой? Как ты мог, болван! Хорошо, что у него не эмо-волосы, интересно бы он сейчас выглядел.

Зато Одиссей с каждой секундой всё яснее вспоминал, что было до заката. Детектив притащился со сногсшибательных процедур и бухнулся в плавучую кабинку ресторана. Кабинка была сделана в виде ладьи — и её путь лежал по руслу извилистой речки, полной кувшинок и камышей.

По берегам раскинулись плакучие ивы, они купали ниспадающие кроны в кристально-чистой воде. Вокруг сновали стайки золотых рыбок, которые блестели в гребнях волн и подмигивали, обещая исполнение желаний. Вокруг возвышались статные дубы и между ними тянулись золотые цепи, а по цепям бродили шикарные пушистые коты.

Ладья величаво двигалась по маршруту, и за каждым изгибом реки открывались картины старой доброй Руси. Вот медведи усердно стругают и красят балалайки. Вот кибер-белочки выгрызают изумруды из зелёного астероида и слагают из них кремль. Из яиц Фаберже вылетают жар-птицы, они машут жгучими крыльями, с которых срываются капельки плазмы. Жабровые аквиссы с Акватики удачно вписались в русские мифы — русалки шепчутся и хихикают, сидя на ветвях, обсуждая туристов и болтая чешуйчатыми хвостами. А тридцать три золотых андроида поют протяжную хоровую музыку, ритмично подстукивая фазовыми копьями.

Над всей этой роскошью возвышался нерукотворный памятник Пушкину, сделанный из древних бумажных книг, поэт неколебимо замер со знаменитой царь-пушкой в руках. Говорят, ровно в полночь гений громогласно читает одно из своих стихотворений, затем поднимает пушку и делает один только залп в чёрное небо. И этот залп расцветает фейерверком небывалой силы: взрывающиеся звёзды заполняют всё небо.

Смутное воспоминание шевельнулось глубоко внутри, в темноте за россыпями света: полночь, чьи-то невероятные глаза. Одиссей пытался вспомнить… Нет, ничего, только ночная темнота.

Так что было до того, ещё перед закатом? Фазиль так и не вернулся со своего маникюра (у лууров многовато рук и ног). Одиссею стало грустно, что совершенно не с кем разделить вкусную еду и восхищение богатой культурой русского народа. С горя Фокс заказал «Рябиновки» и помнил, как её принесли, а вот что было дальше — нет.

Звонкий голос Аны вернул его из омута воспоминаний.

— У каждого знаменитого детектива есть подходящий спутник! — волнуясь, убеждала девушка.

— Ты права, — кивнул межпланетный сыщик. — Ассистентка, это хорошо.

— Ага! — торжествующе воскликнула Ана. — Вы обещали мне пять процентов от гонорара плюс незабываемые воспоминания и ценный опыт!

— Только на приведённых тобой клиентов.

— Так точно. Я три часа занималась перепиской с пресс-службами самых знатных родов планеты, и поймала сразу два заказа! Скорее просыпайтесь и давайте встречаться с клиентами.

— Уже проснулся, — откликнулся Одиссей, и внезапно его заполнила беспричинная радость.

Хотя почему беспричинная: шея не болит, ему помогает толковая ассистентка со сверкающими летними глазами, и всё это на шикарном заповедном курорте. Ана прекрасна, подумал Фокс. То есть, она прекрасна, она, жизнь! Жизнь прекрасна!

— Босс, знакомьтесь: старший распорядитель дома Прозаевых.

Перед ними возникла визиограмма высшего качества: чёткая, сочная и более живая, чем сама жизнь. Высокая женщина с вытянутой шеей, точёным подбородком и идеально подобранным меховым манто. С первой секунды внимание Одиссея привлекли две ярких детали её облика. Во-первых, из головы женщины восходили два ровных и заострённых заячьих уха — весьма внушительных размеров. Во-вторых, вместо волос её изящный череп был покрыт тем же самым коротким и идеально