Три грузовика так славно делились на три части, что полковник поневоле призадумался, с каждой минутой чувствуя, что гораздо охотней отдал бы парочку грузовиков этим милым девчушкам, чем совершенно неизвестным, но порядком насолившим ему боевикам.

– Деньги нам бы не помешали, – согласилась я, но, вспомнив, в чем заключался Маришин план, загрустила, так как всегда считала, что мертвым деньги явно ни к чему. – Но лучше вы нас обеспечьте военной техникой и солдатами, чтобы те смогли обезвредить отряд чеченцев, который до сих пор бродит по горам и захватывает в плен ни в чем не повинных девушек.

– Вас? – уточнил полковник.

– И нас тоже, – отрезала Мариша. – А еще они захватили двух наших подруг и терзали тех вопросами про какого-то мужика, по описаниям очень сильно смахивающего на вашего премьера. Он у них сбежал. Вот они его и искали. Искали его, а наткнулись на наших подруг. Женщин потом отпустили, так как все равно было не до них. Только машину и золотые украшения забрали. Женщины говорили, что у чеченцев была карта с отмеченными на ней маршрутами колонн с особо ценными грузами, и завтра боевики собирались напасть на маршрут, который идет через… Какой же они маршрут называли? Ты не помнишь, Даша?

Полковник затаил дыхание, боясь поверить в собственную удачу. Неужели так долго дурачивший его командир боевиков угодит наконец-таки ему в лапы? В такой подарок даже не верилось.

– А! Из Д. через Х.! – вспомнила Мариша, а у полковника вырвался вздох облегчения.

Такой маршрут и в самом деле был, и если боевики решились напасть на него, то, значит, дела у них и впрямь плохи. Обычно они не шли на такой риск, предпочитая свой традиционный бизнес – захват заложников, так как те редко сопровождались большой охраной. Да и тащить одного пленника по горам было значительно легче, чем связываться с целой колонной грузовых машин.

– А премьер? – вспомнил он. – Он где?

– В одном надежном месте, – туманно ответила Мариша. – Точней знает третья женщина, которая так и осталась в плену у боевиков. Если вы успеете ее выручить, то она, без сомнения, все вам расскажет. Правда, она слишком плоха, даже бежать с нашими двумя подругами отказалась, может быть, до завтра и не доживет. Такая высокая роскошная блондинка лет под тридцать. То есть была роскошной до того, как попала в плен.

Полковник живо припомнил, что похожую женщину видели у премьера в кабинете перед тем, как тот исчез, и вопреки здравому смыслу поверил нам. Видимо, от переживаний у него частично отшибло память, так как он напрочь забыл, что мы с Маришей присутствовали при обсуждении подробностей похищения премьера и в курсе того, кто к бедняге приходил.

– А как же вашим подругам удалось сбежать от бандитов? – недоверчиво спросил полковник.

– Да вы бы их видели, – пренебрежительно отмахнулась Мариша. – Они обе страшны, как сто смертных грехов. Бандиты были рады-радешеньки от них избавиться. А так как они не знали, что тетки все слышали про их планы, то особенно за ними и не следили, все равно ведь наутро собирались сниматься с лагеря.

– И где они теперь? – поинтересовался полковник.

– Одна дома, а вторая куда-то уехала. А зачем они вам? – с тревогой поинтересовалась я.

– Хочу поговорить хотя бы с той, которая сейчас дома. Пусть опишет внешность того командира, к которому они попали в плен, расскажет мне про вооружение его людей и вообще сколько у него бойцов, – развеял наши опасения полковник. – Какой у нее адрес?

Адрес мы ему дали без опаски, на все его вопросы протрезвевшая к этому времени Гуля могла ответить без запинки. Ведь она и в самом деле была в плену у бандитов. А про карту мы ей все несколько раз подробно объяснили и заставили повторить. Выходило у нее на редкость убедительно. В ней пропала великая актриса.

– Теперь осталось только подсунуть эту чертову карту бандитам, и можно считать, что дело в шляпе. Бандитов поймают, а пока будут искать ту тетку, которая якобы знает, где премьер, за это время Махмед сумеет найти его и заставить жениться на Белле. Куда она, кстати говоря, направилась?

– Не знаю, – пожала я плечами. – Сказала, что за очками для старичка-сторожа. Села на ишака, и только мы ее и видели. Он у нее затрусил с такой скоростью, что дух захватывало.

– Странное дело, тут ее судьба решается, а она очки кому-то ездит заказывать, – пробурчала Мариша. – А мы за нее отдуваться должны.

– Никто тебя и не заставляет, – напомнила я ей. – Это все твоя личная инициатива.

– Ну да, скажешь тоже, а кто нас от бандитов защитит, если не мы сами, – набросилась на меня Мариша.

– И лучший способ для этого – тащиться прямо к их логову, – уныло пробормотала я.

– Нападение – всегда лучший способ защиты, – бодро подтвердила Мариша.

Дело принимало серьезный оборот, если уж Мариша принялась вспоминать боевые лозунги, то вскоре она могла перейти к воспоминаниям о боевом прошлом своего дедушки. Я считаю, что именно это прошлое заставляет ее время от времени совершать безумные поступки. Слов нет, как мне надоел ее дедушка. И это при том, что он умудрился отправиться на тот свет еще до нашего с ней рождения. Страшно подумать, что было бы, если бы дед хоть немного подзадержался в этом мире.

Этим же вечером мы прогуливались в горах, в том месте, где еще утром находился лагерь боевиков. Теперь от него остались только выжженные круги земли и куча мусора, которым эти мерзавцы без зазрения совести загрязняли окружающую среду. Судя по следам от их боевых машин, они отправились на север, и сделали это еще днем. Мы с Маришей двинулись в ту же сторону, делая вид, что просто прогуливаемся, и одна из нас чувствовала себя при этом полной идиоткой. Илья пошел с нами после многочасовых Гулиных внушений и даже легкого шантажа с ее стороны. Ему беззаботная походка давалась с большим трудом, результат был настолько жалок, что и стараться не следовало. Тем не менее Илья упорно плелся у нас в арьергарде и жалобно канючил по всякому поводу, а часто и без повода.

Вышли мы еще засветло и половину пути ехали на мотоцикле Ильи, который окончательно вышел из строя километров пятнадцать назад. Тогда мы воодушевились, усмотрев в этом благую примету, и стали ждать появления бандитского патруля. Для привлечения его внимания мы нарочито громко разговаривали и даже спели несколько песенок, выбирая их преимущественно из тюремного фольклора. Должно быть, мы пели фальшиво или репертуар был подобран неправильный, но бандиты не показывались. Мариша предположила, что они засели за скалами и наблюдают за нами, не решаясь напасть. После этого она стрелой метнулась за ближайшую скалу и вышла из-за нее ужасно разочарованная тем, что никого за ней не обнаружила. Бандиты оказались на редкость неуловимы, следов их бронетранспортеров в темноте было не разглядеть, поэтому уже несколько часов мы двигались наугад.

– Диплома мне теперь не видать как своих ушей! – раздался позади нас жалобный вопль.