– Уф, – фыркнул урхин, внезапно оказавшись рядом с моей левой ногой. Его иглы засветились, и боль стала уходить. Я даже застонал от блаженства.

– И что за урод меня так мучает? – спросил вслух, ни к кому конкретно не обращаясь. – Руки бы поотрывал. Впрочем, все еще впереди.

За этими кровожадными мыслями меня и застал сон.

* * *

Утро настало как всегда исподтишка. Ложился ночью, рассчитывая, что отдохну, но нет – оно явилось, засветив солнцем в левый глаз. И кажется, прошло не больше минуты!

Дальше пришлось будить Чарльстон, слушать ее скулеж и недовольство, возвращаться за урхином. Слушать его скулеж…

– Я – словно многодетная мать! – пожаловался, наблюдая за зевающей Лизбет, стоящей рядом и норовящей прикорнуть на моем плече в ожидании экипажа. – Урхин на мне, ты – тоже самостоятельностью не блещешь. Хватит виснуть.

– Не двигайтесь, – с угрозой проговорила Лизбет, снова встав поближе. – Будьте же джентльменом.

И закрыла глаза.

Я вздохнул, посмотрел на спящего в руках урхина и покачал головой, жалуясь вселенной:

– Пустил женщину в лабораторию. Она обещала делать моей колбе хорошо. И что в итоге? Вьет из меня веревки, носит фамильные украшения и совсем не пользуется совестью.

– Тсс, – попросила Чарльстон, не открывая глаз. – Потом поговорим.

Хотел было сдаться, потому как аргументы для споров кончились или просто стало скучно: не очень интересно доказывать что-то, когда оппонент спит. Но тут раздался наконец шум приближающегося экипажа.

Мы расселись и уже через пару минут двинулись в Карингтон. Чарльстон снова выбрала место рядом со мной, а не напротив, как того требовали правила этикета. Положив на мое плечо голову, она моментально уснула; так быстро, что я даже не успел поддеть ее или съязвить.

Всю дорогу меня терзали разного рода сомнения и догадки, но на душе было спокойно хотя бы от того, что новая цель “охотника на рыжих” под моим присмотром. Отчего-то я больше не сомневался – Лизбет окажется следующей жертвой, если не смогу найти виновника всех этих бед раньше.

Итак, я знал, что все пути ведут в женское общежитие. Помнил и видение Лизбет, которое указывало на определенный этаж и определенное крыло. Но комнату я надеялся найти уже на месте. С помощью сигналов от подсознания и урхина.

Стоило экипажу подкатить к воротам академии, мы с Чарльстон расстались. Я сослался на некие невероятно важные дела, велел ей непременно накормить нечисть и, не слушая грубости в свой адрес, ретировался как можно быстрее.

– А урхина отдать? – крикнула она мне вслед. – Он ведь тоже голоден.

– Сам накормлю! – ответил я, показывая пропуск на проходной и исчезая из поля зрения Лизбет.

В своем доме я немного порылся в старых записях, после чего недовольно сел на кресло и задумался. Итак, инкубы, все до одного, всегда вели записи о тех, кого соблазнили. Это было их негласное правило, и не только ради спортивного интереса. Просто некоторые соблазненные имели неосмотрительность и влюблялись так, что сходили с ума по любимому. В прямом смысле слова. У них ехала крыша на фоне чувств.

Доходило и до того, что они преследовали инкубов, дабы:

а) снова быть вместе или…

б) отомстить за то, что были брошены.

Я не был инкубом в прямом смысле слова. Но какая-то доля их обаяния мне досталась. А еще вечное влечение к противоположному полу. Вроде и ничего такого, но… Мог навлечь беду и я. Даже с таким слабым уровнем дара любви.

– Только не это, – застонав, закрыл глаза рукой.

Дневников я никогда не вел, хотя брат намекал, что если даже нечисть этим не пренебрегает, то мне как бы тоже положено. Я смеялся. Но Велье сказал, что дело в моем даре, и я заигрался. Значит… нужно искать женщину. Брошенную и злую. Сходящую с ума. Или уже сошедшую. Взбешенную настолько, чтобы вызвать дохинай в приступе гнева.

– Я идиот. – Открыв глаза, поднялся и посмотрел в зеркало, как всегда, не видя полной картинки. – Не представляю как найти ту, кого даже не пытался запомнить?

– Уф, – ткнулся мне в ногу урхин.

– Я и не отчаиваюсь, – ответил, отмахиваясь. – Просто размышляю вслух. Ладно, идем-ка прогуляемся, приятель. Под пологом невидимости. Посмотрим, вдруг зацеплюсь за какую-то деталь?

* * *

Невидимость была не просто так запрещена почти во всем королевстве. Официально использовать ее было разрешено только Серым Пастырям, но все иногда так или иначе нарушают законы.

Сегодня я решил, что скрытая прогулка будет только во благо, да и учитывая, куда направлялся, – тем более.

Я и женское общежитие. Боюсь, с тем количеством поклонниц, которые летели на меня, будто мухи на мед, свое появление скрыть бы мне не удалось в любом из вариантов.

За то время, пока шел по коридорам, услышал про себя много чего интересного. Например, слухи, что я перестал ходить по женщинам из-за влюбленности в некую таинственную особу.

Ничего кроме усмешки во мне это не вызвало, и я следовал дальше. Урхин на моих руках вел себя тихо, лишь изредка пофыркивая и грозя тем самым сдать нас окружающим.

В остальном же он совершенно не мешал мне исследовать этаж за этажом в поисках той самой таинственной двери.

Наконец добрался до этажа второкурсниц, и звоночек интуиции сразу дал сигнал насторожиться.

Во-первых, мимо прошла Чарльстон. Во-вторых, шла она не одна, с какой-то рыжей девицей под руку. Они о чем-то щебетали, и что самое жуткое – направлялись к той самой двери, которая мне постоянно виделась.

Девушки отперли ее магическими пропусками и легко вошли внутрь, четко позволяя сделать вывод, что именно здесь они и живут.

Я невольно нахмурился. Неужели Гордон был прав и во всем действительно виновата Чарльстон? Все совпадения указывали на нее, и даже сейчас…

Дверь за Элизабет еще закрывалась, когда урхин в моих руках к чему-то напряженно принюхался, а в следующий миг буквально слетел с моих рук на пол, спеша в ту самую комнату.

Полог невидимости слетел со зверя, и я, понимая, что живность что-то учуяла, кинулся следом.

А когда проворный еж уже скрылся за стеной, мне пришлось быть совсем наглым, приоткрывать дверь и проскальзывать следом.

– А я говорила Хельге, – бурчала рыжая, проходя мимо меня к двери и закрывая ее. – Вечно окно для своих оптимусов откроет, а у нас потом сквозняки. Ой, а это у нас что?

Девушка уставилась на урхина, сидевшего у нее под ногами и обнюхивающего туфли.

– Чарльстон, ты по ходу за собой какую-то фенировскую зверушку приволокла. – Девица попыталась протянуть к нечисти руку, за что получила снопом искр по рукам. – Ой, он жжется!

– Что? Ты о чем вообще? – Голос помощницы раздался из-за ширмы.