Губами он нежно коснулся ее щеки, потом мочки уха. Она задрожала, а затем легкая улыбка тронула ее губы, когда он поднял голову и чмокнул ее в лоб.

— Увидимся завтра.

Стараясь не чувствовать разочарования оттого, что он так и не поцеловал ее, она улыбнулась.

— Увидимся завтра, Гейб.

Никки помахала ему, а потом развернулась и зашагала к двери. Она уже почти вышла, когда он ее окликнул. Девушка обернулась.

На губах его играла хитрая улыбка, которая всегда заставляла ее ощущать приятный жар внизу живота.

— Сделаешь мне одолжение?

— Конечно.

— Наденешь завтра красивое платье?

Это заставило ее рассмеяться.

— Можно.

— Уж постарайся, я собираюсь отблагодарить тебя за старания. — Он подхватил шлифовальную машинку. — Спокойной ночи, Ник.

— Спокойной ночи, — пробормотала она, чувствуя некоторое смущение, когда вышла на воздух. Она так и не дождалась поцелуя в губы, но прощание оказалось искренним.

Вытащив ключи, девушка отправилась к забегаловке, у которой припарковалась и уже собиралась сесть в машину, когда услышала, как кто-то окликнул ее:

— Никки!

Голос показался ей смутно знакомым, она обернулась и застыла в изумлении.

— Мать твою, серьезно? — Росс Джеральд Хайд шел по тротуару к ней. Его шаги замедлились, когда он поднял руки.

— Я тут не для того, чтобы создавать тебе проблемы.

— Да неужели? Не верю ни на секунду.

— У тебя есть все основания подозревать меня, но я лишь хотел очень быстро с тобой переговорить. — Он сунул руки в карманы джинсов. — Пытался взять твой номер у Рози, чтобы извиниться, но она в бешенстве…

— Могу представить. Ты использовал ее, чтобы добраться до меня и написать свою дурацкую историю о де Винсентах. Да, она в бешенстве, как и я. — Никки крепче сжала ключи, лишь бы не швырнуть их ему в лицо. — Как ты вообще узнал, что я тут… Стоп, ты же репортер. — Внезапно она вспомнила об ощущениях рядом с баром и «Лекарней». И о вечере того дня, когда она начала работать у де Винсентов. Никки могла поклясться, за ней следовала машина. Матерь божья, это что, было он? — Ты следил за мной?

— Я репортер. Не сталкер.

Она не поверила.

— Для меня звучит одинаково.

Он сжал челюсти.

— Я просто хотел извиниться, Никки. Тот ужин не доставил мне удовольствия. Был бы рад пригласить тебя снова…

— Ты псих. — Она почувствовала злость. — Гейб в мастерской, и если он выйдет…

— Он будет не в восторге. Знаю. — Росс все так же держал руки в карманах. — Но я пошел на этот риск, чтобы извиниться. Я должен…

— Извиниться? Можешь взять свои извинения и засунуть их…

— Предупредить тебя, — оборвал ее он. — Ты, кажется, славная девушка, и Рози тебя любит. Чувствую, что должен сказать тебе это. Ты давно знакома с де Винсентами и можешь считать, что знаешь их, но это не так, Никки. Ты совсем их не знаешь.

Она почувствовала отчаянное желание возразить ему.

— А ты знаешь?

— Знаю достаточно, чтобы понимать: хорошие люди страдают рядом с ними, а ты кажешься хорошим человеком, — сказал он, посмотрев ей в глаза в тусклом свете уличных фонарей. — И мне бы не хотелось, чтобы с тобой что-то случилось.

* * *

Гейб смотрел, как свечи отбрасывают отблески на лицо Ник всякий раз, когда она подносила бокал к роскошным губам. Увидев ее в ресторане, он еле удержался, чтобы не схватить ее и не унести из «Файерстоуна», словно какой-то пещерный человек.

Никогда в жизни у него не возникало такой потребности. Ник выглядела прекрасно. Волосы, собранные в простой пучок, подчеркивали высокие скулы и удивительные выразительные глаза. До этой минуты он не осознавал, как изящна линия ее шеи. А это платье! Черт побери, словно второй слой кожи в королевском синем цвете. С низкой линией плеч, подчеркивающей упругую грудь.

И тот факт, что несколько мужчин, одетых для делового ужина, откровенно на нее пялились, подпитывал его примитивное желание спрятать ее.

Он хотел заехать за ней, но девушка настаивала на том, чтобы встретиться в ресторане. Он уступил лишь потому, что затруднялся объяснить Ричарду и Ливи, почему он пригласил Никки на ужин.

Что он им скажет?

Хороший вопрос, который преследовал его весь день. Черт, он задавал его себе снова и снова всю последнюю неделю. А если они узнают, что он делал с их дочерью? Ему не нравилось, что они скрывают от них свою связь.

Да и своей семье он лжет. Люциан спросил его, что он делает вечером, не хочет ли присоединиться к ним с Джулией за ужином. Гейб отказался и отмахнулся от объяснений. Истина заключалась в том, что его все равно узнают многие, но вот Ник — никто.

Создавалось ощущение, что он прятал ее, но так и есть. Гейб скрывал эти отношения от близких людей. Все это тревожило душу. Но он тем не менее не изменил своего поведения.

Они сидели в приватной кабинке, которая напоминала кабинет. Ужин подходил к концу. Счет уже был оплачен, и он вспоминал ближайшие к ресторану отели. Примет ли она предложение провести ночь в одном из них?

Боже, он так на это надеялся.

— Ты снова на меня пялишься, — сказала Никки, отставляя бокал.

— Да.

Она улыбнулась, склонив голову.

— Это немного нервирует.

— Да?

Ник кивнула.

— Почему?

Она пожала плечами. Казалось, что ее кожа сияет.

— Я практически уверена, что любой занервничает, если пялиться на него так.

— А мне нравится, когда ты пялишься на меня.

Девушка взглянула на него.

— Ты не абы кто. — Гейб хохотнул. — Это правда.

Она отвела взгляд, закусив губу. Повисла первая неловкая пауза с начала ужина. Они говорили обо всем, начиная с предстоящих каникул и заканчивая любимыми предметами в колледже. Для него все это было вечность назад, но в разговоре с ней вспоминалось легко.

— Ты размышляла о том, чтобы вернуться в аспирантуру?

— Да. — Она крутила ножку бокала. — Если лечение мамы окажется успешным, она сможет приступить к работе в начале следующего года. Сначала частично, пока не окрепнет, но моя помощь уже не понадобится.

Гейб обрадовался, услышав, что Ливи планировала вернуться в их дом, но не пришел в восторг оттого, что потеряет фактически ничем не ограниченный доступ к Ник.

Неужели он загадывает настолько вперед? Это случится через много месяцев.

— Ну и, сняв квартиру, я считаю разумным начать работать по специальности. Так я заработаю денег и получу опыт. Когда все утрясется, подумаю о том, чтобы получить степень. Буду работать и учиться.