порубленные на куски мечами рыцарей, которым они были совсем не ровня в воинской подготовке и вообще в искусстве, я пытался отогнать чувство дежавю. Всё было практически так же, как когда-то на севере, где стада зверолюдов штурмовали людские города. Кровь лилась щедро, непривычно серьёзные фрейлины следовали за отрядами бойцов, подавляющими всякое сопротивление в городе. Горели несколько домов, подожженные в суматохе боя и кто-то уже начал сгонять выживших и своих крестьян пинками, заставляя быстрее всё потушить, пока по жаре огонь не перекинулся на соседне дома.

За убийствами последовал пир и новые порции меланхоличных песен о доблести рыцарей, а также раздача наград от герцога отличившимся воинам и наделение поместьями давно ждущих этого рыцарей, которые из ранга странствующих, становились уже владетельными рыцарями.

— Слушайте, парни. Вот есть рыцари, которые клянутся в том, что будут оберегать земли от зла, побеждать монстров, защищать слабых, совершать подвиги во имя Королевы и своих дам сердца и так далее… Так? — во время перехода к следующему городу спрашивал я сослуживцев.

— Ну и?

— А убийство половины жителей Тринея, это к какому из подвигов относится? По какой части клятвы?

Они просто пожали плечами — война и война, что тут рассуждать. Убили и убили — сколько ещё погибнет на этой и других войнах, не счесть — чуть больше, чуть меньше…

— Ладно, а вот если благородный рыцарь, который не может обнажать оружие против девушки, встретиться на узкой тропинке с эльфийкой? Ну, к примеру, с ведьмой из друкариев. Позволит ли ему рыцарская честь с ней сражаться, а?

Все задумались, и начали разглагольствовать в меру своих способностей.

— Какие вы интересные разговоры ведете… — графиня де Неамель подобралась уж больно незаметно. Все сразу замолчали, уставившись на неё. Она выглядела и вправду чудесно, даже я должен был это признать. Светлый костюм из тонкой ткани, который казалось просвечивается на свету, давал широкий простор для фантазий.

— А правда, что тёмные эльфы носят кхейтаны из кожи человека под кольчугами?

— Не понимаю, о чём Вы… — протянул я, пытаясь понять, что ей от меня надо.

— Твой талисман. — постучала она себя ноготком по пышной груди. Рядом товарищи дружно сглотнули слюну. — Он определённо старой эльфийской работы. Мы всё же соседи с высшими и я могу отличить их работу от лесных. Но это не их, а значит — тёмных. — улыбнулась она. А ты не хотел бы снять шлем? Разве тебе не жарко?

— Нет, воин всегда должен быть готов к встрече врага!

Странная. Очень странная девушка.

Ходит тихо, красивая, пахнет от неё не так, как от прочих, нравится всем, ведёт себя запросто со всеми…

Надо быть внимательнее с нею.

Она ушла, эдак плавно, не торопясь. А мы, отойдя от эффекта её присутствия, продолжили беседу. Странствующий рыцарь де Карпиньяк вмешался в разговор.

— Эльфийка, не человеческая женщина. Неизвестно вообще сколько ей лет и какими чарами она владеет. Это уже тварь, которую надо уничтожить!

— А если эта человеческая женщина-колдунья?

— Тоже следует уничтожить! Колдуньи не должны существовать! От них всё зло!

— А если она вступит где-нибудь в Имперскую Коллегию Магов, ей выдадут разрешение на практику? Что тогда — тоже надо уничтожить.

— Тогда нет, её же проверят.

— А если её наймёт какой-нибудь отряд и вы с ним столкнётесь в бою. Она будет поджаривать твоих товарищей?

— Эээ, бой покажет…

— То есть иногда всё же женщин убивать можно и нужно, несмотря на клятвы?

— Ты не понимаешь, это другое!

— Я понимаю то, что при желании можно обойти практически любую клятву.

— Иногда в пылу боя трудно различить через доспехи, кто перед тобой!

— А если они, как ведьмы друкаев, ходят лишь с тоненькими полосками ткани на… на бёдрах и груди, но при этом обожают пользоваться острыми кинжалами. И уж по их признакам никак не перепутать с простым воином. Что тогда?

— Это эльфы!

— Я же сказал «как»! Что если простые женщины начнут так делать?

— Они одержимы! В них вселился демон!

— То есть всё-таки сначала убей, а потом проверяй, захватил демон её тело или нет?

И в таком духе отряд спорил ещё долго. А что делать — длинные переходы с однообразными видами навевают скуку и лишь живая беседа помогает скоротать время до привала, когда можно будет ослабить ремни, перекусить и на какое-то время вытянуть натёртые ноги. А уже если рядом будет вода, то можно будет и умыться, сунуть потные ноги в прохладную воду и сидеть, замерев от удовольствия. А вечером сходить в гости к табору весёлых девушек, что за небольшую плату одарят тебя своей мимолетной любовью. Простые солдатские радости. А раненые, которым не повезло (или наоборот — очень повезло), остались сейчас в полуразрушенной крепости или шли с обозами вглубь бретонских земель.

К сожалению, большая часть удовольствий мне была недоступна. Дойти до привала, расслабиться и поесть — это да! Но даже скинуть шлем нужно было осторожно, чтобы бретонцы и их союзники меня не приметили. Мои «родичи» уже успели кое-где отметиться, не всегда были осторожны и порой даже не скрывались вообще, в открытую появляясь кое-где. Больших крысолюдов, в частности, обвиняли в недавно разгоревшейся чуме в городе Лосфель, области Ишлонд что во владениях восточных разбойных рыцарей. Их обвиняли и в похищениях людей по ночам, кражам, уничтожении припасов и во многом другом. Впрочем, всевозможных баек ходило великое множество о всяких странных явлениях и верить всему было просто невозможно. Ну и свободное время в Канхейме я искал следы гигантских крыс, но либо плохо искал, либо они хорошо прятались. Хотя специфический запах крыс я, порой, чувствовал на улицах города.

И вот поэтому я и не хотел возбуждать ненужный интерес к своей персоне. Тут было не принято проводить время не в кругу своего отряда (а то найдут ещё потом с дырой под рёбрами). А кто знает в отряде — те вроде молчат, экскурсии на меня показывать никто не водит. Поднять оба забрала и поесть без взглядов мне никто не мешает, да и это недолго — закинул в пасть кусок вяленого мяса, сухого сыра, кирпичик бисквита, запить разведённым вином и можно вновь опускать. Немного уставал от этого, но за долгое время как-то сжился с таким положением и даже порой казался сам себе каким-то голым без него.

Сложнее было с другими бытовыми моментами — хвостом обвивал себя вокруг пояса, чтобы он не торчал из-под плаща, так край кирасы (купленная за двухмесячное жалование!), которую заставляли носить вместе с наплечниками, натирала хвост