Адам снова вздохнул:

– Ну, я сегодня дождусь ответа?

– Просто… просто я переживаю. Какая жизнь ждет наших дочерей? Будет ли у них выбор?

Он уставился на нее:

– Какой еще выбор?

– Ну, придется ли им выйти замуж совсем молоденькими…

– Естественно, придется, – отрезал Адам. – А как иначе?

Исра отвернулась, но чувствовала, как его взгляд жжет кожу.

– Я думала, может быть, мы не станем торопить их с замужеством. Может, пусть они лучше – как бы это сказать – ну, сами решат…

– Сами решат? С какой стати?

– Не знаю. Я просто боюсь, что они будут несчастны.

– Что за чушь ты мелешь? Ты что, забыла, кто ты такая? Мы что, по-твоему, американцы?

– Нет! Я вовсе не к тому…

Но Адам уже не слушал.

– Так вот какой ты стала – после всего, что я для тебя сделал! Мало того что нарожала четырех девок и посадила их мне на шею, так теперь я же еще должен беспокоиться, как ты там собираешься их воспитывать…

– Нет! Тебе не надо беспокоиться…

– Да неужто? – Адам шагнул к ней, и она отпрянула к изголовью кровати, чувствуя, как комната сжимается.

– Пожалуйста, Адам, честное слово, я вовсе не хотела…

– Заткнись!

Она успела отвернуться, но он треснул ее головой об изголовье. А потом схватил за волосы и поволок в детскую.

– Пожалуйста, перестань! Девочки…

– Что девочки? Не хочешь, чтобы они это видели? А может, пора им посмотреть, что такое женская доля?

– Адам, пожалуйста, не нужно им это видеть…

– А почему нет? Ты и так все время ходишь с похоронным видом! Пытаешься внушить им отвращение к замужеству? Это ты задумала?

Он сдавил ладонями ее скулы и так вывернул голову, чтобы она увидела всех четырех дочек, спящих в кроватях. А потом стиснул шею, не давая пошевелиться.

– Видишь этих девчонок? Видишь?

Исра еле дышала.

– Видишь?

– Да, – прохрипела она.

– Так вот слушай внимательно, потому что повторять я не собираюсь. Мои дочери – арабки. Ясно тебе? Арабки. Если я еще раз услышу какую-нибудь лабуду про выбор, они проснутся от твоих воплей – это я тебе обещаю. Пусть посмотрят, что бывает, когда женщина не подчиняется мужу. Фамех? Поняла меня?

Исра кивнула, хватая ртом воздух, и Адам наконец-то разжал пальцы. И ушел в душ, не сказав больше ни слова.

Исра приложила руку к голове и почувствовала кровь.

Впоследствии она решила, что сделать это ее подвигли книги. Всех тех чувств, которые так долго заставляли ее молчать, – стремления не замечать очевидного, стыда, страха, самоуничижения – внезапно оказалось недостаточно. Услышав, как хлынула из крана вода, Исра вернулась в комнату дочерей. Открыла окно. Холодный воздух полоснул по коже. Она выбралась наружу. И как только ноги коснулись бетона, бросилась бежать.

Куда она направлялась? Она сама не знала. Промчавшись по Семьдесят второй улице, выскочила на Пятую авеню, останавливаясь, только чтобы перевести дыхание. Была полночь, и все магазины уже закрылись, работали только продуктовый на углу Семьдесят третьей, бильярдная на Семьдесят девятой и аптека «Райт Эйд» на Восемьдесят первой. Куда она идет? Что будет делать, когда дойдет? Порыв ветра ударил ей в лицо, тело охватила дрожь, и Исра замедлила шаг – но не остановилась, заставляла себя переставлять ноги. Холодный воздух жег открытую рану, но она продолжала бежать. Вот до чего довела ее жизнь, думала она. Вот чем обернулось ее вечное смирение. В какой момент она совершила ошибку? И что делать теперь? Куда податься? Что Палестина, что Америка – всюду она бессильна. Все, что она хотела от жизни, – это обрести счастье, но теперь ясно, что никакого счастья не будет. От одной мысли об этом Исре захотелось выскочить на проезжую часть и броситься под машину.

Она остановилась отдышаться на Восемьдесят шестой улице, перед огромным универмагом «21-й век». Однажды она ходила сюда со свекром и свекровью, но не помнила зачем. Кажется, за какой-то обувью для Фариды. Исра двинулась дальше по улице, ища что-то, неведомо что, что дало бы ей успокоение, но чем дальше уходила от дома, тем больше ее трясло. Небо было угольно-черное, ни звездочки не видно. Несмотря на поздний час, мимо спешили люди. Ржали подростки, на тротуарах валялись люди в лохмотьях. Они пялились на нее, но Исра отводила глаза. Казалось, будто она смотрит сама на себя с неба – на кроху посреди огромной улицы. Исра изо всех сил вдавливала подошвы в асфальт, пытаясь вновь ощутить почву под ногами.

Заплакав, она забегала кругами. Перешла улицу – и опять закружила на месте. Что делать? Куда идти? У нее ни денег, ни работы, ни образования, ни друзей, ни семьи. А с дочерями без нее что будет? Как они вырастут без матери? Она не может бросить их с Адамом и Фаридой. Придется вернуться.

Но Исра не могла вернуться – только не к нему, только не сейчас. Она представила себе Адама: глаза выкатываются из орбит, челюсти ходят ходуном. Исра почувствовала, как его руки стискивают ее запястья. Как он колотит ее о стену, таскает за волосы, хлещет по лицу. Как его пальцы сжимаются на горле, как немеет кожа, как расплывается перед глазами комната. Нет. Не может она к нему вернуться.

Она прошлась по Восемьдесят шестой улице и остановилась перед аптекой. Аптека, к ее облегчению, оказалась открыта, и Исра опустилась на ступеньку под дверью. Рану на голове жгло уже не так сильно. Она сжала пальцами виски. Какой же холод! Она опять заплакала. В этих слезах было много гнева, страха, обиды, но больше всего – раскаяния. Как она могла быть так наивна и верить, что обретет счастье? Надо было слушать маму. Счастье – это выдумка из книжек, а она оказалась такой дурой, что поверила, будто оно существует на самом деле.

Исра подняла глаза – к ней приближался незнакомый мужчина.

– Прошу прощения, с вами все в порядке? – спросил он. – У вас кровь идет…

Исра обхватила себя руками и опустила взгляд. Мужчина подошел ближе:

– Что у вас с головой?

– Н-ничего, – запинаясь, выдавила она – английский казался таким чужим на языке.

– На вас напали? Ударили?

Она покачала головой.

– Вам нужно обратиться в полицию! Человек, который вас ударил, должен понести наказание. Его посадят в тюрьму.

Исра опять заплакала. Она не хотела, чтобы отца ее дочерей посадили в тюрьму. Она просто хотела домой.

– А еще вам нужно к врачу, – продолжал мужчина. – Рану необходимо зашить. Вам есть кому позвонить? – Он ткнул пальцем в телефонную будку на углу. – Пойдемте. – Он снова показал на будку. Исра поплелась за ним. Мужчина опустил два четвертака в блестящий ящичек и протянул трубку Исре: – Звоните.