Теплый летний ливень начинял воздух клубящимися сизыми призраками, и потому яростный оскал молнии лишь слегка осветил вересковую поросль, спускающуюся по склону до самого леса.

— Неужто стук копыт? — сказала нянюшка Ягг. — Кому ж взбредет в голову заявиться в наши места такой ночью?

Маграт боязливо скользнула взглядом по склону. Овцепики там и сям были утыканы исполинскими обелисками, след происхождения которых терялся в дымке столетий. Рассказывали, однако, что гигантские камни ведут вполне самостоятельную, подвижную и деятельную жизнь. Маграт невольно вздрогнула.

— А кого здесь бояться? — переведя дух, поинтересовалась она.

— Нас, — надменно молвила матушка.

Стук копыт стал ближе, отрывистее. Карета с грохотом принялась молотить ветки дрока, пока совсем не застряла. Возница соскочил с передка, обежал экипаж, вытащил из кареты объемистый сверток и сломя голову ринулся к тому месту, где заседала троица ведьм.

Посреди проплешины из сырого торфа он внезапно замер, устремив на матушку Ветровоск взгляд, исполненный ледяного ужаса.

— Не бойся, — шепнула она, и шепот этот в рокоте бури прозвучал ясно и звонко, как зов колокольчика.

Она сделала пару шагов навстречу незваному гостю, и поспевший вовремя разряд молнии позволил ей заглянуть в глаза пришельца. Взгляд этих глаз был сфокусирован тем особым способом, который немедленно подскажет любому из Тех, Кто В Курсе, что носитель этого взгляда уже никогда и ничего не сможет разглядеть.

Последним судорожным усилием сунув сверток в руки матушки, пришелец рухнул под ноги ведьмы, явив взору оперение всаженной глубоко в спину арбалетной стрелы.

К костру тем временем шагнули еще три тени; другой паре глаз было суждено встретить взгляд матушки. И глаза эти были подернуты льдом, обжигающим, как склоны преисподней.

Их обладатель отшвырнул в сторону арбалет и обнажил меч. Из-под сбившегося, пропитанного влагой плаща показалась чешуя кольчуги.

Он не стал выписывать клинком восьмерки. Вновь прибывший не был падок до эффектов. Глаза выдавали в нем воина, хорошенько усвоившего, для какой надобности приспособлены клинки.

— Тебе придется отдать мне то, что ты держишь сейчас в руках.

Матушка отвернула краешек одеяла. Под ним оказалось сморщенное, посапывающее личико.

Матушка снова взглянула в глаза незнакомца.

— Ни за что, — из принципа ответила ведьма.

Воин покосился на застывших Маграт и нянюшку Ягг, которые в данный момент ничем не отличались от обелисков в вересковой поросли.

— Никак ведьмы?! — осведомился воин.

Матушка кивнула. В тот же миг небосвод пронзила молния, и всего в сотне ярдов от места событий ярким пламенем вспыхнул куст. Двое солдат, держащихся на некотором отдалении от командира, встревоженно зашептались, но тот вскинул закованную в сталь руку.

— А правду говорят, что ведьму клинок не разит? — спросил воин.

— Первый раз слышу, — невозмутимо промолвила матушка. — Надо попробовать, и все выяснится.

Один из солдат сделал шаг вперед и с опаской потрогал патрона за рукав:

— Сударь, покорнейше умоляем, одумайтесь, не ввязывайтесь…

— Попридержи язык.

— Вы навлечете на всех нас страшную участь…

— Ты что, оглох?

— О сударь… — заскулил солдат.

Его взор, на мгновение встретившись с ведьминым, тут же пропитался безграничным ужасом.

Командир же, не отрывая взгляда от окаменевшего лица матушки, широко ухмыльнулся:

— Можешь дурить голову крестьянам, мать ночи. Если я тебя своим клинком привечу, ты последнего «прости» сказать не успеешь.

— А ты попробуй, — напутствовала ведьма, косясь за плечо воина. — Поступай, как подсказывает тебе твое сердце.

Тот поднял меч. В этот миг молния вновь распорола тьму и поразила ближайшую каменную глыбу, которая тут же развалилась на две половинки, испустив удушливую вонь жженого кремния.

— Недолет, — констатировал воин.

Мускулы на его руке напряглись. Матушка поняла, что он вот-вот пустит клинок в дело.

Но в следующую секунду гримаса крайнего изумления исказила его лицо. Он отбросил голову назад и приоткрыл рот, словно удивляясь какому-то неожиданному открытию. Меч выпал из руки и ткнулся лезвием в торф. Воин испустил короткий вздох, сложился пополам и рухнул у ног своей победительницы.

Та, в свою очередь, пару раз беззлобно пихнула его башмаком в спину.

— Ты так ничего и не понял, — пробормотала она. — Нашел мать ночи!

Солдат, пытавшийся давеча урезонить начальника, отпрянул, с диким ужасом глядя на окровавленный кинжал, что сжимала его рука.

— Я… я… не м-мог д-д-допустить… Он н-не имел… П-потому что это т-так все нехорошо…

— Ты из местных будешь, молодой человек? — спросила матушка Ветровоск.

Он рухнул перед ней на колени.

— Чумной Волчара, госпожа, — сокрушенно представился он. Потом его взгляд упал на лежащего рядом патрона, и солдат испустил горестный вопль: — Меня ж теперь прикончат…

— Ты поступил так, следуя своей совести, — напомнила ему матушка.

— Не для того я принимал присягу. Не для того, чтобы становиться убийцей…

— Вот и я о том же. Знаешь, я бы на твоем месте подалась в моряки, — задумчиво посоветовала матушка. — Плавала бы себе по морям. И, решив, на завтра ничего не откладывала бы. Беги, чтобы ветер в ушах свистел. Попадешь в море, там твой след ни один пес не возьмет. Обещаю тебе, будешь ты жить долго и… — Тут она вновь задумалась, но спустя секунду продолжила: — Уж всяко дольше, чем если здесь останешься.

Солдат поднялся с колен, послал матушке взгляд, в котором было поровну благодарности и щемящего ужаса, и канул в омут ночи.

— Может, растолкуешь, что здесь происходит? — обратилась матушка к третьему участнику погони.

Вернее, к тому месту, на котором он переминался еще с минуту назад.

По торфяному грунту прошлепали, удаляясь, копыта.

Нянюшка Ягг подалась вперед.

— Догнать, что ли? — спросила она. — Как думаешь?

Матушка покачала головой. Присев на выступ скалы, она еще раз посмотрела на спящее личико. Под простынями и одеялами оказалось совершенно голое тельце. Малышу было не больше двух годиков. Ведьма, устремив рассеянный взгляд в неизвестность, принялась баюкать дитя.

Нянюшка Ягг осматривала тела мертвецов с той деловитостью, которая позволяла предположить, что и последующие стадии работы с трупами не будут для нянюшки в диковинку.

— Может, они разбойники? — пролепетала Маграт, не в силах унять дрожь в голосе. Нянюшка Ягг фыркнула:

— Галиматья какая-то получается. У них одни и те же нашивки. Два медведя на черном с золотом щите. Не знаете, чья это эмблема?

— Это герб Веренса, — сообщила Маграт.

— Кого-кого? — переспросила матушка Ветровоск.

— Одного человека, который правит этой страной, — пояснила Маграт.

— А, ты короля имеешь в виду, — догадалась матушка, смутно припоминая, что этой страной еще кто-то правит.

— Солдаты рвут глотки друг другу. Ничего не понимаю, — сказала нянюшка Ягг. — Маграт, иди-ка осмотри карету.

Юная ведьма забралась внутрь экипажа, порылась там и вернулась к товаркам с завязанным тесьмой мешочком. Она