Парафиновый воск предназначался для натирания полов, но его легко было перепутать с парафиновым маслом, иначе называемым… керосином.

Хью ворвался в комнату и застыл в дверях. Джейн поливала рассохшееся красное дерево керосином из фляги.

При виде Хью Джейн с усилием поднялась на ноги. Ее слегка пошатывало.

— Я хотела сделать тебе сюрприз. — Она осторожно потерла нос тыльной стороной ладони. — Но мне что-то не по себе, я совсем как пьяная. — Недоуменно пожав плечами, Джейн взяла в руку кусок песчаника. — Я как раз собиралась хорошенько оттереть песком сухие места…

— Нет! — воскликнули одновременно Хью и подоспевшая Мораг. Достаточно одной искры и…

Хью бросился к Джейн, чувствуя, что сердце колотится где-то у горла.

— Ты совсем, что ли, сбрендила, англичанка? — истошно завопила Мораг.

Джейн растерянно моргала и лепетала что-то бессвязное.

— Кажется, я сделала что-то не то? — робко спросила она, когда Хью поспешно сорвал с нее всю верхнюю одежду, оставив в одной сорочке.

— Да, тут я согласен с Мораг. — Он принялся поливать Джейн водой, смывая с ее рук и ног маслянистую жидкость. — Ты слишком много взвалила на себя, ввязавшись в работу по дому. Это масло легко воспламеняется, обычно его используют… — «для светильников», — хотел сказать Хью, но предпочел смягчить удар, — …только опытные люди. Если на юбку тебе упадет хотя бы одна капля, ты вспыхнешь как факел.

— О! — Джейн огорченно закусила губу. — Ты сердишься?

— Я просто встревожен.

— Хью, потерпи.

— Видит Бог, я стараюсь, девочка. — Заметив, что Мораг собирается домой, он приказал Джейн: — Ототри хорошенько ноги.

Он обратился к Мораг:

— Я хочу, чтобы моя жена держалась подальше от всяких опасных и горючих веществ, имеющихся в этом доме, и ты должна за этим следить. Если нужно, спрячь их под замком. Я утрою твою жалованье, Мораг, если ты сумеешь удержать госпожу вдали от северного крыла, пока я не заменю там полы.

Повернувшись к Джейн, Хью грозно рявкнул:

— Оттирай!

Джейн вздрогнула от испуга, но послушно принялась оттирать кожу.

Мораг возмущенно фыркнула:

— И вы даже не выбраните англичанку за то, что она испортила комнату?

Хью безразлично пожал плечами:

— Мне придется объяснить ей, что в доме полно опасных вещей, но она никогда не узнает, что испортила паркет красного дерева.

— Я бы сгорела со стыда на ее месте. — Мораг сердито нахмурилась, всплеснув руками, но Хью знал, что девчонка уже успела привязаться к Джейн. — Англичанка далеко не дура, так что нам придется «состарить» новые полы, будь они неладны! Смекаете?

— Пора тебе рассказать, почему ты так изнуряешь себя работой, милая, — вернувшись, сказал Хью.

У Джейн все еще немного кружилась голова. Огрубелые ладони Хью скользнули по ее рукам, проверяя, не осталось ли следов масла. Замерзшая, трепещущая, Джейн казалась Хью особенно желанной.

Она пьяно улыбнулась:

— Я изо всех сил стараюсь произвести на тебя впечатление. Хочу, чтобы ты остался со мной. И позволил мне жить в твоем домике у моря.

Хью вымученно улыбнулся, и Джейн добавила:

— Имей в виду, это не шутка.

Лицо Хью хмуро вытянулось.

— Ты снова заводишь разговор о браке? Ты упрямая, как настоящая шотландка! Знаешь об этом?

— Я сделала бы тебя счастливым, — не отставала Джейн. — А ты можешь себе позволить завести семью.

— Черт возьми! Милая, тебе бы совсем не понравилось быть моей женой.

— Но мы уже женаты, разве что-то изменится?

Соглашаясь вступить в брак, Хью не сомневался, что Джейн захочет расторгнуть его при первой же возможности. Это казалось чем-то само собой разумеющимся. Он и помыслить не мог, что ему придется уговаривать Джейн бросить его. Намокшая от воды сорочка обрисовала восхитительно полную грудь Джейн, и Хью, продолжая растирать ее руки, невольно замедлил движения.

Он никак не мог собраться с мыслями и найти убедительные доводы, а теперь, видя, как маленькие соски Джейн, отвердевшие от холодной воды, просвечивают сквозь рубашку, окончательно смешался. Дела складывались скверно, хуже некуда. Он помнил все: шелковистую гладкость ее волос, сладость кожи, нежность сосков, сжимавшихся от прикосновений его языка…

Хью отшатнулся и завел руки за спину.

— Оставь эти мысли, Джейн. Забудь. Я дурной человек. И я не смог бы стать тебе хорошим мужем.

— Позволь мне об этом судить. Мы уже сделали первый шаг, почему бы не пойти дальше? Мне это представляется разумным. Мы уже женаты, все формальности соблюдены. — Джейн понизила голос. — Осталось лишь заняться любовью.

— И это ты считаешь разумным? Черт возьми, ты здорово ошибаешься.

Джейн недоуменно нахмурилась, вопросительно глядя на Хью:

— Скажи, что со мной не так?

Хью не поверил своим ушам: неужели такая женщина, как Джейн, способна сомневаться в своей привлекательности? Он должен любой ценой развеять ее заблуждение. Это значит сказать ей правду. Или по крайней мере часть правды.

— Дело не в тебе. Это я всему виной.

Слова Хью неожиданно произвели обратное действие. Лицо Джейн мгновенно приняло холодное, отчужденное выражение.

— Если бы ты знал, скольким мужчинам я говорила это, щадя их чувства. — Она скрестила руки на груди и отступила на шаг. — Что ж, кажется, хуже уже не будет. Теперь я жалкая отвергнутая неудачница, вынужденная выслушивать пошлые банальности.

— Нет, Джейн. — Хью порывисто притянул Джейн к себе, положив руку ей на бедро. — В тебе есть все, что только может желать мужчина в женщине. — Он с мольбой посмотрел ей в глаза. — По правде сказать… если бы я собрался жениться, я выбрал бы только тебя и никого другого.

Джейн склонила голову набок, испытующе глядя на Хью.

— Так уж и никого?

— Никого. Дело действительно во мне. Есть кое-какие причины… почему мне нельзя жениться.

— Назови хотя бы одну.

— У тебя сразу возникнут новые вопросы. Повторяю: правда тебя не обрадует.

— Хью, это касается меня, и я вправе знать. Я лишь прошу тебя быть со мной честным.

— Поверь мне, Джейн. Я знаю, что говорю. Но тебе нужно во всем убедиться самой, да? Подлететь к огню и опалить крылья?

— Я не уйду, пока не услышу хотя бы один довод.

Наконец после долгого молчания Хью сквозь зубы процедил:

— Я не смогу… дать тебе ребенка.

— О! — Сама того не заметив, Джейн затаила дыхание, и теперь у нее вырвался тяжкий вздох. — Почему?