Другое исследование опубликовано в апреле 2008 года Массачусетским университетом города Амхерста. Авторы взяли для изучения бегство капитала из сорока африканских стран за период с 1970 года по 2004 год и применили другую методику26. Выводы оказались столь же поразительными: «Реальное бегство капитала за тридцать пять лет составило около 420 миллиардов долларов (в долларах 2004 года), которые ушли из всех сорока стран. Если прибавить условно начисленные проценты, то суммарная сумма бежавшего капитала на конец 2004 года составит примерно 607 миллиардов долларов». Между тем совокупная сумма внешнего долга этих стран составила «всего лишь» 227 миллиардов долларов. Таким образом, заключают авторы, по отношению к остальному миру Африка является чистым кредитором, чистые внешние активы которого неизмеримо превышают его долги.

И все же между активами и пассивами есть крайне важное различие: «Частные внешние активы субконтинента принадлежат узкому, сравнительно богатому слою африканского населения, а государственные внешние долги через правительства оплачивают народы африканских стран».

Я своими глазами видел умирающих в Анголе видел, как от инфекционного заболевания умирала шестилетняя девочка – при иных обстоятельствах она была бы очаровательным ребенком, – умирала только потому, что не имела возможности получить элементарную медицинскую помощь, и язва величиною в мяч для гольфа медленно разъедала ее щеку. Я лично узнал, какую цену платит африканское население, «вытягивая» государственные долги своих стран: нищета, войны, полная безвыходность, отсутствие даже минимальных условий – и все это на фоне регулярных вспышек физического и экономического насилия со стороны коррумпированных и хищных правителей. Называя возникновение офшорной системы «самой отвратительной после рабства главой всемирной экономической истории», Раймонд Бейкер, директор GFI, был совершенно прав27.

В феврале 2003 года Фил Грэмм, в прошлом сенатор-республиканец от штата Техас, ставший вице-председателем швейцарского инвестиционного банка UBS Warburg, написал письмо министру финансов США Джону Сноу, в котором выражал протест против плана усиления международной финансовой прозрачности: «Это предложение ограничит экономическую свободу и уменьшит давление, которое потенциальное бегство капитала оказывает по всему миру на страны с высокими налогами»28. По сути дела, Грэмм утверждал: незаконные финансовые потоки хороши потому, что дисциплинируют жертв. Всякий, кто имеет хоть малейшее представление о разнице между богатыми бенефициарами, контролирующими незаконные потоки капитала, и рядовыми гражданами-жертвами, видит позицию Грэмма насквозь. И все-таки для многих западных экономистов такое мышление превратилось почти в священный догмат, основанный на стандартном наборе вечных обвинений, выдвигаемых против жертв: проигравшие сами дураки, они глупы, испорчены и недостаточно предаются самобичеванию.

«Корни глобального кризиса развития, о которых обычно говорят как об очевидных, – это сказка, придуманная экономистами», – говорит Джим Генри, бывший главный экономист компании McKinsey. Начиная с 1980-х годов этот человек почти в одиночку занимался изучением причин замедленного развития. «В этой сказке просто опущены страницы о тех кровавых мерзостях, которые совершались в реальной жизни». В своей книге «Blood Bankers» («Кровавые банкиры»), вышедшей в 2003 году и сразу вызвавшей скандал, Генри исследовал ряд абсурдных эпизодов, происходивших в странах с низкими доходами, где офшорная банковская деятельность приводит к одному кризису за другим. Сначала банкиры предоставляют этим странам займы намного более крупные, чем они могут производительно освоить, и тогда банкиры учат местные элиты нехитрому делу грабежа: скрыть награбленное, отмыть его и утащить в офшоры. А потом МВФ помогает банкирам оказывать давление на эти страны, заставляя их обслуживать долги под угрозой финансового удушения. Перед иностранными деньгами умышленно открывали рынки капитала «независимо от наличия или отсутствия адекватных законов о безопасности, правил банковского регулирования и налоговых органов».

Генри отыскал одного американского банкира из MHT Bank, который принимал участие в «дружественной частной проверке» Центрального банка Филиппин в 1983 году.

Филиппинские чиновники поняли, что американец докопался до их тайн. На следующее утро банкиру в гостиничный номер прислали роскошный завтрак. Это было жестом любезности со стороны администрации отеля. Однако у гостя времени оставалось только, чтобы проглотить маленький кусочек какого-то угощения, – надо было спешить в аэропорт. К моменту прилета в Токио его уже мутило, а при перелете домой с ним случились судороги. Он провел в больнице Ванкувера три недели с отравлением от «неизвестного токсина», как было написано в медицинском заключении. Впоследствии он рассказал обо всем, что обнаружил, в Федеральном резервном банке Нью-Йорка и приятелю из Совета национальной безопасности, «но, по-видимому, они решили оставить все как есть, и Филиппины до сих пор еще обслуживают эти кредиты». Позднее Генри съездил на Филиппины и проверил историю, рассказанную ему банкиром, она оказалась достоверной. Генри раскопал по меньшей мере 3,6 миллиарда долларов, выданных в кредит и проглоченных правительством Филиппин. Следы всех кредитов вели к президенту Фердинанду Маркосу и его ближайшим подручным.

Пока все это творилось в развивающихся странах, в США армия банкиров, юристов и бухгалтеров вели свою игру, стремясь сделать страну более привлекательной для бурлящих потоков грязных денег, то есть превратить Америку в секретную юрисдикцию, как собственно и предполагали авторы того старого письма, некогда переданного Майклу Хадсону в лифте. Ради совершенствования общемирового механизма, перемалывающего грязные деньги, офшорная отрасль продолжала захватывать законодательные собрания в малых налоговых гаванях. Сложился очевидный треугольник: страны-источники, терявшие богатства; страны, куда поступали эти богатства, – их экономики приобретали все большее сходство с офшорными зонами, страны-проводники – налоговые гавани, обеспечивавшие перекачивание средств. Частные банки оказались во всех трех углах этого мирового треугольника, превращая свой бизнес в один из самых прибыльных, какие только знала история.