Утром, с трудом продрав глаза, я обнаружил, что лежу под грудой одеял в родительской постели. Мое лицо трогали косые лучи солнца. На соседней подушке до сих пор остался отпечаток маминой головы. Я не помнил, как переметнулся ночью к родителям, и был рад этому провалу в памяти. Мне едва исполнилось тринадцать – в сущности, еще ребенок, однако своя гордость у меня была.

Я лежал, пригревшись, в сладкой полудреме, словно саламандра на теплом камне. Окончательно разбудил меня звук расстегиваемого замка-молнии. Отец, стоя у бюро, открывал дорожную сумку и, услышав шорох одеяла, обернулся.

Он был без одежды; утреннее солнце окрасило в бронзу его небольшое ладное тело. На лице у него я заметил ту самую маску с окна гостиной. Прозрачный щиток исказил его черты, – не узнать, если не приглядишься. Папа долго смотрел на меня пустыми глазами, будто забыл, что я сплю в их постели, а то и вовсе не знал, кто я такой. Из зарослей рыжеватых волос на лобке свисал толстый пенис. Я и раньше видел папу обнаженным, однако маска все меняла: теперь его нагота сбивала с толку. Отец разглядывал меня, не произнося ни слова, и это тоже обескураживало.

Я попытался выдавить из себя: «Привет, доброе утро!», и не смог – так отчего-то сдавило грудь. Меня вдруг осенило: а ведь я его не знаю, причем в самом прямом смысле этого слова. Не в силах выдержать взгляд отца, я отвел глаза, выскользнул из-под одеяла и вышел в гостиную, стараясь не перейти на бег.

На кухне звякнула крышка сковородки, зашумела вода, и я двинулся на звуки. Мама стояла у раковины, набирая чайник, и, услышав шаги, бросила взгляд через плечо. Меня смутил ее утренний наряд. На ней была отделанная стразами черная кошачья маска с блестящими усами; одеться она оделась, однако короткая футболка с надписью «MILLER LITE» едва прикрывала бедра. Когда я вошел, мама наклонилась к мойке, сверкнув узкими черными трусиками. Она улыбнулась, увидев меня, и я несколько приободрился. Во всяком случае, меня не разглядывали как незнакомца.

– Оладьи уже в духовке, – сказала мама.

– Почему вы с папой в масках?

– Похоже, ты забыл про Хеллоуин?

– Ничего я не забыл, а вот вам придется сделать еще одну попытку в следующий четверг.

– Никто не запрещал начать праздновать пораньше, – усмехнулась мама, остановившись у плиты с ухваткой в руке, и бросила на меня быстрый взгляд. – А что, правда!

– Начинается… Грузовик поднял кузов. Сейчас на землю посыплется всякий хлам.

– В этом доме каждый день – Хеллоуин. Дом-маскарад – так мы его между собой называем. Здесь свои правила. Если приехал на Биг-кэт-лейк – будь добр носить маску. Так было всегда.

– Подожду до четверга.

Мама достала из духовки сковородку, положила на тарелку оладьи и налила чай. Устроившись напротив, она задумчиво смотрела, как я завтракаю.

– Ты должен надеть маску. Вчера вечером люди из колоды тебя видели. Они будут ошиваться поблизости, и маска нужна, чтобы тебя не узнали.

– Можно подумать, она им помешает! Я ведь тебя узнаю́.

– Это тебе только кажется, – хмыкнула мама, взмахнув смешными длинными ресницами. – Людям из колоды – помешает. Это их слабое место. Они все принимают за чистую монету. Мыслят в одной плоскости.

– Ха-ха, – отозвался я. – Когда ждем оценщика?

– Не волнуйся, он придет. Немного позднее. Хотя не знаю – не уверена, что оценщик вообще существует. Может, я его выдумала?

– Я проснулся двадцать минут назад, а уже умираю со скуки. Что вам стоило нанять сыну няньку, а своими дурацкими маскарадами и зачатиями заниматься без меня?

Выговорившись, я вспыхнул, и все же испытал удовольствие – удалось-таки подколоть маму насчет ее маски, черного белья и той клоунады, что они затеяли, думая, что малышу-сыну их развлечений не понять.

– Я предпочла, чтобы ты составил нам компанию, – возразила мама. – Во всяком случае, так ты не попадешь в беду с этой девчонкой.

У меня запылали щеки, словно уголь в костре, на который хорошенько подули.

– Какой еще девчонкой?

– С Джейн Редхилл или ее подружкой, уж не знаю, с той или с другой. Кого из них ты особенно рассчитываешь увидеть, когда ездишь к Люку? Наверное, все-таки подружку?

Подружка – Мелинда – нравилась Люку, а я был увлечен Джейн, и все же мама почти угадала, выбив меня из колеи.

– Она – бойкая милашка, верно? Впрочем, они обе недурны. Наверное, тебе больше подошла бы подружка, а не Джейн. Как ее?.. Мелинда? Неплохо смотрится в этом мешковатом фермерском комбинезоне. Бьюсь об заклад: она любит проводить время, читая книжки в домике на дереве, который они построили с отцом. Наверняка умеет наживлять червя на крючок и гоняет в футбол с мальчишками.

– Люк от нее без ума.

– Ага, значит – Джейн?

– Да кто сказал, что мне нравится хоть одна из них?

– Должна ведь быть причина, почему ты туда рвешься. Не в Люке же дело? Джейн недавно заглядывала к нам, – продолжила мама. – Распространяет подписку на журнал – зарабатывает деньги для прихода. Похоже, она девушка разумная, заботится об интересах религиозной общины. Ей бы еще чувство юмора… Вот что я тебе скажу: станешь постарше – пристукни этого Люка, сбрось его тело в старый карьер, и Мелинда твоя. Будете вместе скорбеть по Люку. Горе – штука романтическая.

Мама поднялась, забрав у меня пустую тарелку.

– Найди себе подходящую маску. Играй по правилам.

Она вышла из кухни, а я прикончил стакан сока и побрел в гостиную. Проходя мимо спальни, бросил взгляд в дверь. Человек, которого я до сих пор знал как отца, все еще стоял в искажавшей его черты ледяной маске. Впрочем, он успел надеть джинсы. На миг наши глаза встретились. Его взор был все так же бесстрастен и ничем не напоминал взгляд папы. Человек в маске властно положил руку на бедро мамы, и дверь закрылась.

Присев на край кровати в своей спальне, я сунул ноги в кроссовки. Ветер все завывал под навесом крыши, и мне стало тоскливо; захотелось домой. Чем бы себя занять? Я встал, мельком глянув на зеленую маску. Та снова висела лицом к моей кровати, и я сдернул ее с окна, на пробу растянув резинку между большим и указательным пальцами, и машинально нацепил на лицо.

* * *

Мама, еще разгоряченная после душа, сидела в гостиной.

– Ах, это ты, – вздохнула она. – Что ж, настоящий Дионис. Нет, не Дионис – Пан! Надо взять из ванной большое полотенце – будешь носить его как тогу.

– Угу, забавно. Правда, так и замерзнуть недолго.

– Да, сквознячки гуляют. Не разжечь ли нам камин? Кому-то придется сходить в лес, набрать сухостоя.

– Да ну? И кому же, не скажешь?

– Погоди. Сейчас придумаем подходящую игру. Будет здорово, увидишь!

– Не сомневаюсь. Ничто так не бодрит по утрам, как поход за дровами в морозный лес.