V

Держишь советы, и сам ты на страже:

Слабеешь, а смута расширилась даже!

Правду скажу вам про ваши печали —

Если б к себе мудрецов приближали,

Кто же горячее взял бы рукою,

Не омочив его прежде водою?

Как же мы можем окончить добром,

Если все вместе в пучину идем?

VI

В дни, когда ветер навстречу немалый,

Так задыхается путник усталый...

Люди в народе есть доброго нрава,

Но говорят: "Мы не справимся, право!".

Вместе с народом и до утомленья

Любят пахать они вместо кормленья.

И лишь один земледельческий труд

Вместо "кормленья" и ценят и чтут.

VII

Небо нам смуты и смерти послало:

Царь наш лишен уже мощи бывалой.

Шлет оно вредных жуков, угрожая

Хлебные нивы лишить урожая.

Царство в великой печали и в горе:

Всё в запустенье окажется вскоре.

Выпрямить силы не стало хребет,

Взор обратить на синеющий свод!

VIII

Царь справедливость проявит — и вежды

Люди, очнувшись, поднимут с надеждой..

Планы задумавши, — пусть не однажды

Царь проследит за помощником каждым!

Если ж бессмысленно всех ты неволишь,

Правым считаешь себя одного лишь,

Прихоти следуешь только — и вот,

В ярость безумья приводишь народ!

IX

В сердце лесов ты увидишь: под сенью

Дружно стадами гуляют олени...

Здесь же друзья прекословят друг другу,

Доброе дело не ставят в заслугу!

Есть поговорка: куда ни пойдешь —

Взад ли, вперед ли — всё в ров попадешь!

X

Мудрого взгляду и мудрого речи

Сразу сто ли перейти — недалече;

Если же глупого взять для примера,

Рад он безумствовать всюду без меры...

Слово дрожит у меня на устах —

Вымолвить только мешает мне страх...

XI

Добрые люди нашлись бы, но сами

Их не зовут и не дарят чинами;

Тех же, чье жесткое сердце сурово,

Ценят всё более снова и снова.

Смуты народ полюбил наш и рад

Горький точить и губительный яд!

XII

Ветер великий своими путями

Бродит — пустыми, большими долами...

Коль человек добронравен — ужели

Добрым себя не окажет на деле?!

Кто же злонравен и дерзостен, тот

Темной и грязной дорогой идет.

XIII

Ветер великий пути свои любит...

Алчный — своих же товарищей губит.

Слушали б — знали бы правду мою;

Ныне ж, как пьяный, лишь песню пою.

Добрыми царь небрежет, — и от дум

Больше и больше мутится мой ум!

XIV

Ныне же, друг ты мой милый, ужели

Песню слагал я, не ведая цели?

Песня моя — точно дротик летящий,

Мелкую мошку порою разящий...

Шел я спасти тебя, песню пропев, —

Встретил в ответ лишь угрозу и гнев.

XV

То, что народ наш теряет пределы, —

Это — его совратителей Дело! —

Зло причинять ему — входит в обычай,

Только, пожалуй, не сладить с добычей!

Те, кто народ наш с пути совратил,

Спорят над ним изо всех своих сил.

XVI

Будет народ успокоен нескоро,

Грабят народ наш жестокие воры.

"Это нельзя", — говорят лицемеры,

Лгут за спиной и поносят без меры.

"Это не мы!" — Но ответите вы,

Песню про вас я слагаю, увы!

Источник: "Шицзин", 1957

4. Ода о засухе ("Горела ярко звездная река...")

I

Горела ярко звездная река,

Кружа, пересекала небосвод.

И царь сказал: "Увы мне, горе нам!

Чем ныне провинился наш народ?

Послало небо смуты нам и смерть,

И год за годом снова голод шлет.

Все духам я моленья возносил,

Жертв не жалея. Яшмы и нефрит

Истощены в казне. Иль голос мой

Неслышен стал, и небом я забыт?

II

А засуха ужасна и грозна,

И зной, скопясь, поднялся к небесам.

Я жертвы непрестанно возношу,

Переходя с мольбой из храма в храм.

Давно погребены мои дары

И небу, и земле, и всем богам,

Но Князь-Зерно помочь в беде не мог,

А царь небесный не снисходит к нам.

Чем видеть мор и гибель на земле,

Я кару принял бы за царство сам!

III

А засуха ужасна и грозна!

Ее не отвратить, и смерть кругом,

И страхом я и ужасом объят,

Как будто надо мной грохочет гром.

О царство Чжоу, где же твой народ?

Калек, и тех не остается в нем!

Небес великих вышний государь,

Ужель царя ты не оставишь в нем?

О предки, как нам в трепет не прийти? —

Не станет жертв пред вашим алтарем!

IV

А засуха ужасна и грозна!

Ее не угасить, и всё в огне,

И всё кругом покрыл палящий зной,

И места нет, куда б сокрыться мне.

Надежды нет, куда ни бросишь взор —

Судеб великих близится конец!

Я помощи не вижу от князей,

Издревле правивших в моей стране...

Ужель вы не жалеете меня,

Отец и мать, и предки в вышине?

V

А засуха ужасна и грозна!

Гора иссохла, и иссяк поток,

И всюду сеет пламя и пожар

Свирепый демон — засух грозный бог.

Изнемогает сердце от жары —

Как бы огонь больное сердце сжег!

Князья, что древле правили страной,

Не слышат нас (мой голос одинок).

Небес великих вышний государь,

О, если б я уйти в изгнанье мог!

VI