Итак, во время одного из моих путешествий я проезжал на пароходе по Рейну и разглядывал старинные замки, развалинами которых усеяны берега этой реки, имеющие каждый свое прошлое. Но вдруг, к величайшему моему удивлению, я увидел замок, не отмеченный в моем путеводителе. Я обратился за сведениями к некоему господину Татенбуршу, родившемуся в 1811 году, одновременно с тем бедным королем, который никогда не видел своего королевства.

— Это замок Виттсгав, — ответил спрошенный. — Замок этот принадлежал семейству Розенберг. В тринадцатом веке он представлял собой одни развалины и был заново отстроен графом Осмондом и графиней Бертой. По этому поводу возникло странное предание, которое для вас не будет интересно. Это только сказка для детей, — прибавил мой спутник.

Против такого мнения я запротестовал и в доказательство моей любви к сказке вынул из кармана томик, заключающий в себе «Красную Шапочку», «Ослиную кожу» и «Голубую птичку». Тогда мой спутник решился рассказать мне свою сказку. Но в сказках о феях важно заглавие, а потому я попросил сообщить мне его прежде всего, что господин Татенбург исполнил и начал свой рассказ.

Жил некогда храбрый рыцарь по имени Осмонд Розенберг, который женился на прекрасной молодой девушке, называвшейся Бертой.

Графиня не могла бы сравняться со знатными дамами нашего времени: она говорила только по-немецки, не пела по-итальянски, не читала по-английски, не танцевала ни галопа, ни вальса, ни польки, но зато она была добра, нежна, сострадательна и заботилась, чтобы ничто не запятнало ее репутации. И когда она проходила по своим поместьям с кошельком в руке, щедро помогая всем нуждающимся, горячие выражения благодарности стариков, вдов и сирот были для нее приятнее, чем самые мелодичные баллады знаменитого миннезингера, искусство которого вознаграждали золотом часто те, кто отказывал в скромной медной монете несчастному бедняку.

Благословения бедняков приносили счастья Берте и ее супругу. Поля их были покрыты роскошными хлебами, виноградные лозы были отягчены громаднейшими плодами, и, если когда-либо над замком появлялась черная туча, угрожавшая бурей, молнией и градом, невидимое дуновение уносило тучу эту дальше, к жилищу какого-нибудь злого рыцаря, где она и производила сильные опустошения. От всякого бедствия владения графа Осмонда и графини Берты были избавлены благодаря кобольдам.

Надо вам заметить, что некогда существовало в Германии племя маленьких добрых духов, ростом не выше шести дюймов, которые назывались кобольдами. Теперь, к сожалению, они уже вывелись. Эти кобольды охотнее всего жили в замках, владельцы которых отличались добротой. Злых людей духи эти ненавидели и старались им всячески вредить, добрым же они покровительствовали. Вот почему граф Осмонд и графиня Берта пользовались особенной любовью кобольдов, живших с незапамятных времен в замке Виттсгав.

Однажды Берта сказала мужу, что так как замок их уже очень ветхий и грозит вскоре совсем превратиться в развалины, то, по ее мнению, не мешало бы выстроить новый замок.

— Я охотно бы это сделал, — ответил рыцарь, — но, как тебе известно, в фундаменте нашего замка живут кобольды, покровительствующие нам. Они, быть может, свыклись со старым своим жилищем, и если мы их обеспокоим, то они совсем нас покинут, а вместе с ними исчезнет и наше счастье.

Берта согласилась с мнением своего супруга, и оба решили оставить замок в прежнем его виде, лишь бы не обидеть кобольдов.

Ночью того же дня, когда граф Осмонд и графиня Берта уже спали, они вдруг услышали в соседнем зале как бы шум шагов множества маленьких ног. Затем дверь спальни открылась, и они увидели перед собой посольство кобольдов.

Посол, находившийся во главе его, был богато одет. На нем была меховая шуба, бархатное полукафтанье, такие же панталоны и красивые ботинки с необычайно узкими носками. Рукоятка его шпаги состояла из одного цельного алмаза, в руке он держал шляпу, украшенную перьями. Приблизившись к кровати, посол обратился к супругам со следующими словами:

— Мы слышали, что вы хотели бы выстроить новый замок вместо старого. Мы вполне одобряем ваше намерение. Пусть место старого займет новое, более красивое жилище, но пусть останутся неизменными старые добродетели ваших предков.

Граф был так изумлен, что не в состоянии был ничего возразить, но посол не ждал ответа. Вежливо поклонившись, он удалился.

Итак, главное препятствие к постройке нового замка было устранено. Граф Осмонд призвал архитектора, который в тот же день принялся за работу.

В то время как часть рабочих разрушала старый замок, другие привозили новые камни и вырубали в лесу нужные для постройки деревья.

Через месяц от старого замка не осталось и следа, а так как новый, по словам архитектора, мог быть готов только через три года, то граф и графиня временно поселились вблизи замка.

Замок строился быстро, так как днем работали каменщики, а ночью кобольды. Сначала рабочие приходили в ужас, замечая, что постройка за ночь значительно продвигается вперед по неизвестной им причине.

Они сказали об этом архитектору, а тот графу. Последний предположил, что кобольды, зная о его желании как можно скорее поселиться в новом замке, работают по ночам. И действительно, однажды утром нашли на лесах крошечную тачку из черного дерева, отделанную серебром и такой изящной работы, что она годилась бы в игрушки царскому дитяти. Каменщик, нашедший тачку, показал ее всем товарищам и вечером отнес домой и отдал ее своему мальчику. Но, как только ребенок притронулся к тачке, она выскользнула у него из рук, покатилась и исчезла с такой быстротой, что каменщик, пустившийся со всех ног в погоню, ничего не мог поделать.

В ту же минуту над его ухом раздался насмешливый хохот кобольдов.

Помощь кобольдов при постройке была очень кстати, так как в противном случае замок не был бы готов и через шесть лет.

К концу третьего года, когда ласточки улетели на юг, новый замок был уже построен, но не совсем еще отделан, и вот графиня Берта обратилась к рабочим с просьбой ускорить окончание постройки, так чтобы хоть через месяц можно было уже там поселиться, потому что на хуторе ей и графу жить было очень неудобно. В награду она обещала рабочим угостить их медовой кашей, и не только один раз, после окончания постройки, а так, чтобы ежегодно и они сами, и будущие их поколения получали то же угощение от нее самой, ее детей, внуков и правнуков.

Приглашение на медовую кашу в средние века не было пустяком, как может показаться с первого взгляда. Под этим подразумевалось приглашение на самый роскошный обед, в конце которого подавалась медовая каша.