— С наступающим женским днём, товарищ капитан! — И легонько, по-дружески, поцеловал Риту в щёчку.

— Ты… что? — Она едва не лишилась сознания. — При ребятах!

— А что, ребята — не люди? Поймут. Так налить тебе чайку? — Тураев уже сожалел о своём поступке, потому что Рита потеряла ориентировку в пространстве. — Мейнеке согласились нам помочь? Или отказались?

— Согласились.

Резкий переход с личных тем на служебные расстроил Риту ещё больше. Она изо всех сил старалась взять себя в руки, но это плохо получалось.

— Спасибо за подарок. Бокал просто бесподобен! Но здесь им пользоваться неуместно. Нужно остаться одной на кухне, заварить свежий крепкий чай. Поставить диск с классической музыкой…

— Диска у меня с собой нет, а чай держи. Это от отдела. — Тураев поставил Рите на колени три разные металлические коробки. — Индийский, китайский, цейлонский — выбирай любой. Итак, Ханнелоре и Конрад приедут по вызову Дарьи сегодня вечером и расплатятся мечеными деньгами. Сразу же после этого берём всю компанию. В квартире находится пара-тройка амбалов с оружием. Ни Лукина, ни Мерейно с ними нет.

Тураев сунул Шуре Сенину бутерброд с колбасой, и парень откусил сразу половину. Жевал от осторожно, стараясь не чавкать.

— Медики уехали ещё утром. Вероятно, роды на дому завершились благополучно. Удалось выяснить, что мурманчанку Аню продать ребёнка заставила собственная мать. Это нужно учесть при назначении девушке наказания. Конечно, ей двадцать пять, сама должна думать, но у властных родителей вырастают совершенно безвольные дети. Аня забеременела от моряка, кажется, капитан-лейтенанта, а он отказался жениться. Собиралась аборт делать, а мать сказала: «Дура, на этом деньги наваривают, а нам жрать нечего!» Сама в Питер поехала, разыскала Розалию Лукину. Это — законная жена Иннокентия, так что налицо семейный подряд. Чешка Петра ищет покупателей в Европе. Вышла на чету Мейнеке, отчаявшуюся завести ребёнка. Они взяли Аню на третьем месяце, приглашали отдыхать в Альпы. Потратили уйму денег, и я очень благодарен им за согласие помочь. Ребёнка-то у них теперь отберут…

— Полковник обещал помочь австрийцам получить эту девочку, но только по закону.

Рита налила Шуре в колпачок от термоса горячего кофе. Владик Алёхин, осуществляющий внешнюю охрану, на холоде проголодался тоже. Он изнывал от желания перекусить, но всё же крепился.

— Можно убедить Анну Терехову отказаться от дочери официально или лишить её прав по суду, а после уже сделать так, чтобы девочка попала к Мейнеке. По закону нельзя отказываться в чью-либо пользу, но наш шеф умеет улаживать разногласия какой угодно сложности. В любом случае, с такой бабулей малышку оставлять нельзя. Да и с матерью, которая способна кому угодно её продать, тоже. — Рита заметила, что Артур всё же очень устал и потому набросился на дымящийся кофе. — Между прочим, твоя аппаратура здорово работает. Передатчики стоят очень близко, как я понимаю…

Во двор въехала какая-то легковуха, которая могла здорово помешать. Но через минуту она умчалась, забрав от подъезда влюблённую парочку.

— Повезло, что соседи сверху и снизу согласились принять наших специалистов и установить аппаратуру. Пришлось проворачивать это дело в спешном порядке. Но, как видишь, успели. — Артур не скрывал удовлетворения. — Санкцию оформляли задним числом, а сейчас всё происходит законно. Пришлось наслушаться всякого, но медики отработали хорошо. Применили эпидуральную анестезию, чтобы роженица не кричала. Зато доктор и медсестра волновались — впервые занимались этим дома. Бегали, переругивались, всё время дрожали — а вдруг арестуют их здесь, или у Ани случится осложнение. Но на сегодня их пронесло, хотя побеседовать с этими людьми всё же придётся. Номер их машины зафиксирован, сами сфотографированы. Остаётся только узнать полные имена медиков. Друг друга они называли Эдик и Соня, так что кое-какие координаты есть. Держу пари, так много без аппаратуры мы не узнали бы. — Артур налил себе ещё кофе, взял бутерброд. — Пельмени Владу оставим — он любит. Так вот, ни при каком допросе Анна не раскололась бы относительно главной роли своей матери во всей этой истории. Молчала бы только потому, что самого родного человека боялась больше, чем милиции, и даже больше Лукина. А так она уже после родов пооткровенничала с Дарьей. Сказала, что обратно в Мурманск её сопровождать не нужно. Послезавтра явится мама, и они уедут вместе. Главное — передать ей все деньги до цента. Бабушка малютки, в прошлом работник ВПК, а после — разорившийся «челнок», оказалась предприимчивой до безобразия. И вот теперь ей придётся давать объяснения, особенно если удастся взять Розалию и прочих. Анину мать опознают, как миленькую. Лукины не будут выгораживать небрежных клиентов, которые навели на их контору. Но больше всех меня интересует Дарья Дмитриева, потому что она сопровождала Валерию из Петербурга в Москву в позапрошлом году. И раз она же является активным сотрудником фирмы Лукиных, то вполне может знать, где сейчас Милена…

— Я тоже об этом подумала! — обрадовалась Рита. — Расколоть бы её!

— Попробуем.

Артур взял вторую пару наушников, некоторое время слушал — видимо, в интересующей их квартире шёл важный разговор.

— Итак, сейчас условились с четой Мейнеке, что передача денег состоится не в доме, а в машине австрийцев. Заказчики потребовали поступить так, и Лукин упираться не станет. Очень может быть, что иностранцам не хочется входить в неопрятный подъезд, поднимать в загаженном лифте — дом ведь обычный, не охраняемый. Думаю, что у Иннокентия подозрений не возникнет, даже после истории с Жанной Иссуриной. Я предполагаю, что Мерейно неточно передал шефу суть питерского происшествия. По крайней мере, никаких новых, особенных мер предосторожности Лукин не предпринял. Он слишком долго работал на «авось», и всё у него ладилось.

Артур посмотрел на часы и вздрогнул. Он быстро надел куртку, тронул за плечо Сенина, давая понять, что уходит; и, высунувшись на улицу, коротким свистом подозвал Владислава. Тот немедленно оказался рядом с майором.

— Мы пока посторожим, а ты отдохни. Возьми пельмешки в кастрюльке и подкрепись, пока время есть.

— Вот спасибо!

Алёхин с ума сходил по пельменям и мог поглощать их в любых количествах. Правда, сейчас вместо положенного клюквенного морса их полагалось запивать сладким чаем.

— Товарища капитана нужно благодарить, — объяснил Артур. — Маргарита Викторовна привезла их сюда, а перед этим купила и сварила. Ладно, ребята, за трапезой не забывайтесь и будьте настороже. Осталось недолго — скоро мы удалимся со сцены и уступим место ОМОНу.

— Слушаюсь! — сказал Алёхин, открывая кастрюльку.

— Эти бесценные километры плёнки, надеюсь, будут приобщены к делу, — сказал Тураев, отводя Риту под руку от микроавтобуса.

А она думала о том, что согласилась бы сидеть в таких засадах каждую ночь, лишь бы рядом был Тураев. Подаренный им чайный бокал Рита поклялась не использовать, а поставить в сервант за стекло и поклоняться ему, как идолу.