– И что тогда? – Мальчишка еще не понимал, и это было естественно… и совершенно не важно, потому что Тимоти Валлентайн уже ступил на свой путь, и я без всякого гадания твердо знал, что этот паренек с него уже не свернет. – Скажете, коль тролль пожелает стать эльфом, разом в росте усохнет, посветлеет и уши заострятся?

– А речь обретет величественную плавность, – кивнул я. – Шучу. Сейчас – шучу. Хотя в прошлые эпохи магия смены расы была… скажем так, была куда доступнее, чем в нынешние времена. Но это не суть важно. Суть же в том, что настоящее, подлинное значение имеет внутренний мир, а не внешняя оболочка. Я знал не так уж мало эльфов, выглядевших людьми… их черты были лишены изящества, их гортань плохо справлялась с квенья, и жизнь их была короче полета мотылька, но все же они были настоящими эльфами! А еще, Валлентайн, я часто видел существ, обликом похожих на эльфов, но в реальности это были… увы, это были даже не гоблины – это были обычные свиньи! Блаженно хрюкающие в грязной луже – и пусть лужа на первый взгляд кажется прекрасным дворцом из розового мрамора… что с того? Она все равно остается лужей, а в луже можно найти только свиней… или кого похуже.

Розовый мрамор, закатный камень. Сейчас небо над городом – узкий ломоть меж каменных громад – было похоже на тот дворец, ярко пылающий у основания, нежно алеющий облаками-балкончиками и утончающийся вверх игольными черточками шпилей. Он был прекрасен, без всяких и всяческих почти, и неистово хотелось поверить, что это так и есть! Что златовласая принцесса, с застенчивой улыбкой протягивающая тебе крохотную чашку, – действительно принцесса… а не подкрашенная дешевой магией глупая и столь же дешевая бл… свинья!

Мне так хотелось поверить в сказку, но в жизни темного эльфа места для сказки не бывает!

– Запомни это, Валлентайн, – тихо сказал я. – Пригодится.

– Я… запомню, – пообещал он. – Я… мистер Белоу, сейчас я, наверное, много чего не понял. Но я запомнил – а времени на подумать у меня будет много.

– Молодец, – похвалил я. – А теперь… иди позови сюда Иоахима, сам же ложись спать. И не возражай! – быстро добавил я, видя, что как раз именно это Тимоти собрался начать. – Главное представление ты не пропустишь, даю слово темного эльфа.

Наверное, в любой другой момент даже этот желторотый мальчуган при таких словах рассмеялся бы мне в лицо. Слово темного эльфа, вдумайтесь только! Но сейчас у бедняги-великана в голове бурлила такая каша, что, услышав их, он вполне серьезно кивнул, а затем встал и направился к двери в дальнем от нас конце вагона.

– Ты не пропустишь главное представление, – глядя ему вослед, тихо повторил я. – Ты его непременно увидишь, очень веселое и красочное – во сне. И уж я позабочусь, чтобы сон этот был максимально крепкий.

Занятно, правда? У меня наготове было целых два объяснения – почему это я хочу оставить юного великана в стороне от предстоящего боя. Первое и основное: этот недотепа в решающий момент будет лишь мешаться под ногами, потому как ничего другого просто не умеет. И второе – я не хочу, чтобы какой-то вообразивший себя архишпионом кретин сломал мою новую игрушку… куклу.

Ну и кого ты пытаешься обмануть, ехидно спросил Айр. Уж точно не меня – ведь я знаю тебя куда лучше тебя самого.

Давненько тебя не было слышно, стервятник.

Я наблюдал.

В самом деле? А я-то понадеялся, что ты попросту сдох.

Не дождешься.

– Как успехи, мистер Белоу?

Полчаса назад, садясь в карету, я сначала не поверил своим глазам. Так не одеваются даже гоблы… даже полковник Смигл… но когда мы оказались внутри вагона, удивление сменилось уважением, ибо избранная пинкертоновским агентом чудовищная расцветка сюртука на фоне обивки здешних сидений оказалась сродни коже хамелеона.

– Пока никак, Иоахим. Существ, подпадающих под описание, на перроне пока не появлялось.

Келлер аккуратно поставил чашечку с кофе на столик и, вынув из кармашка часы, озабоченно вгляделся в циферблат.

– У них есть еще три с половиной минуты.

– Целая уйма времени. Да вы садитесь, Иоахим. По лицу агента было явственно видно, что ему очень хочется задать мне сакраментальный вопрос: а вы уверены, что их действительно не было? Впрочем, Келлер был достаточно разумным существом, чтобы осознавать степень идиотизма этого вопроса. Даже в тот момент, когда я не гляжу в окно. Впрочем, с легкой озабоченностью подумал я, наши гости что-то и в самом деле задерживаются.

– Не помешаю, джентльмены?

Тот, кто произнес эти слова, в стекле не отражался. Впрочем, даже не узнай я голос… не так уж много в мире существ, могущих действительно неожиданно для меня объявиться рядом.

– Никоим образом, граф, – не оборачиваясь, весело произнес я. – Присаживайтесь!

Николай Александрович Рысьев

Мой первый наставник на ниве тайных служб имел одну характерную привычку. Когда ему на стол попадал какой-нибудь детально расписанный план, казалось, не оставлявший места для случайностей – новички этим грешили сплошь и рядом, – его превосходительство тут же вызывал автора оного к себе в кабинет, где долго и выспренно расхваливал. И лишь под конец, хитро щурясь, словно бы ненароком вставлял один-единственный вопрос: "А скажите… э-э… вьюнош. Вы, конечно же, э-э… предусмотрели все мыслимые и немыслимые случайности… значицца, для вас не составит ни малейшего труда… э-э, поведать старику, какие у нас погоды стоять будут… э-э… на той недельке? " Те, кто был поумнее, молчали. Большинство же, не почуяв подвоха, начинали заниматься прогнозированием… и замолкали, лишь заполучив многостраничные плоды своих ночных бдений в «морду лица-с». «Ф топку, ф топку, – шипел наш милейший Кирилл Вольдемарович, – и зарубите себе… э-э… где-нибудь, вьюнош, там – указывал он на потолочную лепнину, – на прогнозишки ваши чихать-с! Хляби небесные разверзнутся али солнышко пригреет – на все-то Господня воля, не ваша-с!» Не буду отрицать, по молодости лет оная привычка была сочтена мною забавной причудой старика – потребив за обедом штоф красненькой, Вольдемордыч, бывало, начинал воспоминать не только князя-кесаря, но и Малюту, а подобный срок далеко не самой спокойной после-жизни не проходит бесследно и для упыря. Однако, поварившись в «котле» и обзаведясь кое-какими крупицами опыта – субстанции, с превеликим трудом добываемой из шишек и синяков, – я с немалым удивлением осознал, что ничего забавного в оной привычке не имелось. А имелось, по всей видимости, тщательно подуманное действо с воспитательным уклоном. И моралью: всех флюктуации мироздания предусмотреть невозможно… а значит, нужно просто быть готовым к их появлению. В любой момент.

В момент же текущий мой темноэльфийский друг вкупе с правительственным чиновником являл собой классический пример таковой флюктуации. Я-то планировал всего лишь прокатиться на сотню миль туда-обратно, дабы проинспектировать несколько далеко не самых ключевых узелков моей паутины – и вот, пожалуйста: оказался в самом центре контрразведывательной операции северян.