И во всем виновата она. Он оставался с ней, пока они не занялись любовью, но стоило ему прикоснуться к ней, как его у нее забрали. Он пришел к ней ради любви. Не для того, чтобы исправить содеянное зло. Даже узнав, кто донес на него, Николас не исчез сразу. Но стоило ему признаться в любви, как он выскользнул из ее объятий.

Она зябко обхватила себя руками.

Он ушел так же необратимо, как умер. Только ей не видать утешения людей, помнивших и любивших его.

Она так погрузилась в невеселые мысли, что сначала не услышала телефонных звонков и не сразу подняла трубку.

– Даглесс! – рассерженно воскликнул Роберт. – Надеюсь, ты уже опомнилась и прекратила истерики?

Она была слишком измучена и слишком опустошена, чтобы спорить.

– Что тебе нужно?

– Браслет, разумеется. Если ты не слишком увлечена своим любовничком, чтобы поискать, куда его спрятала.

– Что-о-о? – медленно протянула Даглесс и, сообразив что-то, громко вскрикнула: – Что?! Ты видел его? Видел Николаса? Ну разумеется! Он вытолкал тебя за дверь!

– Даглесс, ты спятила? Никто не выталкивал меня ни в какую дверь, да и тебе лучше не пытаться! – Роберт шумно вздохнул. – Теперь ты и меня довела! Я желаю получить чертов браслет.

– Да, конечно, – поспешно согласилась она, – но что ты имел в виду, когда упомянул о «любовничке»?

– У меня нет времени повторять всякую…

– Роберт, – спокойно перебила Даглесс, – либо ты мне скажешь правду, либо я смою браслет в унитаз. Насколько я поняла, он еще не застрахован.

На другом конце воцарилась тишина.

– Я верно поступил, послав тебя к черту! Неудивительно, что твоя семейка не позволит тебе получить бабки до тридцати пяти лет! Так долго общаться с тобой вредно для здоровья!

– Я уже иду в ванную.

– Ладно, так и быть! Но все равно трудно вспомнить все, что ты наговорила в ту ночь. Истеричка! Кричала что-то насчет того, что нашла работу и помогаешь какому-то типу переписать историю. Больше я ничего не знаю.

– Переписать историю, – выдохнула Даглесс. – Да-да, именно это хотел сделать Николас в нашем времени: переписать историю.

– Даглесс! Даглесс! – надрывался Роберт, но она повесила трубку.

Николас явился к ней в тот момент, когда ему грозила казнь. Но его спасло то, что теперь он узнал имя клеветника.

Схватив большую сумку, она сунула туда туалетные принадлежности и кое-что из одежды. Закрывая дверцу шкафа, она глянула в зеркало и поднесла руку к горлу. Обезглавливание. Сегодня мы читаем об этом. Читаем, как один человек взошел на эшафот, а другой отрубил топором его голову. Но совсем не думаем о том, что это в действительности означает.

– Мы спасли тебя от этого, – прошептала Даглесс.

Сложив вещи, она села на стул, чтобы дождаться утра.

Завтра она посетит все дома Николаса и узнает, каким образом они изменили историю. Если Николас дожил до старости и совершил великие деяния, может быть, и ей станет легче.

Даглесс откинулась на спинку стула и взглянула на кровать. Она боялась закрыть глаза из страха, что увидит сон.

С первым же поездом она уехала из Ашбертона и прибыла в Белвуд еще до того, как открыли ворота. Даглесс села на траву и стала терпеливо ждать… пытаясь при этом ни о чем не думать.

Когда ворота открылись, она купила билет на первую экскурсию. При мысли о том, как много значило для Николаса его честное имя, ее тоска немного развеялась. Бедняга был вне себя от ярости, узнав, что стал всеобщим посмешищем, и теперь она хотя бы немного утешится, услышав, каким образом он изменил историю.

Гидом оказалась та женщина, которая вела группу в тот раз, и Даглесс улыбнулась, вспомнив о том, как Николас открывал и закрывал дверь с включенной сигнализацией.

Первые несколько минут Даглесс почти не обращала внимания на гида и не слушала, что та говорит. Только жадно смотрела на стены и мебель, гадая, что из всего этого сделано по чертежам Николаса.

– А теперь мы добрались до самой интересной комнаты, – объявила гид с тем же легким злорадством, что и ранее.

Даглесс недоуменно нахмурилась. Почему она говорит таким тоном? Не следовало бы ей проявить немного больше уважения?!

– Это личные покои лорда Николаса Стаффорда, который, как бы это повежливее выразиться, был большим повесой.

Туристы надвинулись на нее, спеша услышать о пресловутом графе. Только Даглесс осталась на прежнем месте. Что происходит? Ведь все должно было измениться! Николас и хотел вернуться для того, чтобы переделать историю! А Даглесс говорила, что этого быть не может. Неужели она была права, бесповоротно права?!

То и дело бормоча извинения, Даглесс протиснулась вперед. Гид слово в слово повторяла то же самое, что и в первый раз. Распространялась о неотразимом воздействии Николаса на всех женщин и ужасной истории с Арабеллой и столом.

Даглесс едва удержалась, чтобы не заткнуть уши. Мало того что в Ашбертоне никто не помнил Николаса, так еще и в его судьбе ничто не изменилось. Может, она действительно спятила, как утверждал Роберт? Когда она лихорадочно металась по Ашбертону, допытываясь, не помнит ли кто Николаса, тамошние жители смотрели на нее как на сумасшедшую.

– Увы, – продолжала гид, – бедный, очаровательный Ник был казнен за государственную измену в сентябре 1564 года. А теперь прошу сюда. Посмотрим на южную гостиную.

Даглесс вскинула голову. Казнен? Но ведь Николаса нашли мертвым, над письмом к матери!

Она пробралась к гиду, которая пренебрежительно ее оглядела.

– А, любительница открывать двери!

– Это не я, а Ни… – начала Даглесс, но осеклась. Какой смысл что-то объяснять, если гид считает, что это она, а не Николас, дурачилась с дверью. – Вы сказали, что лорд Николас Стаффорд был казнен. А я слышала, что он умер за три дня перед казнью, не дописав письма матери.

– Вовсе нет! – покачала головой женщина. – Он был приговорен к смерти. И приговор привели в исполнение точно в срок. А сейчас прошу извинить, мне нужно вести экскурсию.

Даглесс стояла как вкопанная, глядя на висевший над камином портрет Николаса. Казнен? Обезглавлен?

Что-то тут не так. Что-то явно не так.

Повернувшись, она пошла к выходу, но остановилась перед дверью с надписью «Вход воспрещен». За этой дверью, через несколько коридоров, находилась комната с тайником, в котором лежит коробочка из слоновой кости. Сможет ли она найти комнату и дверцу тайника?

Даглесс положила ладонь на дверную ручку.

– На вашем месте я бы не стала этого делать, – предупредил кто-то сзади.

Обернувшись, Даглесс увидела хмуро смотревшую на нее женщину-гида.

– Несколько дней назад какие-то туристы пробрались туда. Пришлось оборудовать дверь замком и сигнализацией.