об упорстве России, о боях за Ленинград, призывая тысячи и тысячи людей встать в строй против фашизма. Биография у фильма большая…

Я думаю, что смогу сделать вещи и более значительные. Мысли обращаются к родному городу — его истории, его славе, его трагедии.

Шесть «илов» сделали новый налет — штурмовали три транспорта. Немцы бьют с палуб и с мостиков. Летчик Новицкий получил прямое попадание «в лоб» — снаряд пробил бензиновый бак (!), но бензин не вспыхнул (?). Два транспорта как будто подожжены. Наблюдал возвращение летчиков. Садились чисто, отстал шестой. У трех — пробоины-попадания. Ремонт будет сделан быстро, но сюда нужны ПАРМ — ремонтные мастерские.

Беседа с Героем Советского Союза Карасевым. Это строевой летчик, весьма опытный, думающий над тактикой штурмовиков, работающий над обобщением опыта… Из витебских крестьян… Биография чистая… Говорит простовато… Цифровые данные его эскадрильи внушительны: 75 танков, 450 автомашин, до 25 кораблей и транспортов и т. д.

17 июня 1942 года.

Встал в 10 утра. Переменная погода. Читал. Затем на аэродром.

Была штурмовка по каравану противника, но без особых результатов. Чем ближе присматриваюсь, тем больше вникаю в суть. Штурмовики еще недостаточно знают морское дело, иногда определяют типы судов с ошибками, путают, а удары пулеметные и пушечные производят неплохо. Штурмовики, по-моему, не вполне приспособлены для действий против крупных морских целей. Им не мешало бы пройти специальный морской курс…

Переброски немцев в Финляндию идут все время. Очевидно, у них готовится концентрический удар: Карельский перешеек — Нева — Ленинград.

Приехала С. К. на час ко мне. Бодрая, загорелая…

Видела стрельбы фортов, налеты, гибель четырех немецких самолетов, сбрасывание парашютных мин, взрыв катера с пятьюдесятью моряками на мине и пр. Рисовала, обветрилась. Молодец, работала более двух недель. Хорошо побеседовали…

Днем спал. Все было бы хорошо, но опять идет кровь.

Днем сделал запись беседы с летчиком Кожиным.

Вечером сделал доклад личному составу базы. В конце доклада поставил ряд задач об усовершенствовании базовой службы: маскировка, обслуживание, дороги и пр. Все это тут не на высоте. Лень-матушка…

Командира авиаполка вызывали в Кронштадт в Военный совет. Пробрали и командующего ВВС КБФ за все организационные недостатки в авиации… Таким образом, некоторые мои критические соображения подтверждаются.

18 июня 1942 года.

…Говорил с одним летчиком — девичье чистое лицо, скромен, как девушка… Но это так кажется: он капризен, кричит, требует звания дважды Героя и пр. Но «для истории» — скромен.

Янки громят нефть Румынии. У них была вынужденная посадка в Турции. А может быть, посадка с целью?

Итоговая беседа с командиром и комиссаром авиационного полка. Ужин, какая-то водка с бензином… Я, выпив, шучу: «Сейчас взлечу».

Тепло расстались, и на мотоцикле в Ленинград.

…Ленинград огромный, мощный, он будет жить!.. Два ангела над ним: один над Петропавловской церковью, другой — над столпом Александрийским, и над ними… истребители ПВО…

К одиннадцати часам вечера — в Пубалт. Вдали, где-то за Кировским проспектом, закат. Когда-то, в 1922–1923 годах, я называл этот проспект «Дорога моего счастья».

Душевная беседа с С. К.

19 июня 1942 года.

Работаю, дождливый день…

К двум часам поехал в Экипаж делать доклад мобилизованным во флот девушкам. 90 процентов комсомолок: аккуратные, дисциплинированные, здоровые — с Волги, с Севера и с Урала. Хороший народ. Будут работать связистами, в клубах, канцеляриях, библиотеках и пр. Это освободит до трех тысяч моряков.

Готовлю радиостатьи, заданий много.

Севастополю исключительно трудно. Бьют осадные сверхтяжелые немецкие орудия; разбит водопровод. Доставка морем в летние короткие ночи трудна. Положение считается очень тяжелым.

Под Харьковом наша армия, бывшая в окружении, вырвалась шесть дней тому назад.

Концентрация наших войск на Брянском, Западном, Калининском фронтах, концентрация и у немцев.

Были товарищи из Москвы… Москва бодра, все в движении, лучше с продуктами, много огородов и пр. Все баррикады, укрепления в черте города убраны. С 4 апреля были всего одна-две воздушные тревоги.

Письмо от Тарасенкова… Послал ему рекомендацию в партию.

Усталость, но, преодолев ее, сел, написал радиоречь к 22 июня — годовщине войны…

20 июня 1942 года.

Скупые сводки. Севастополь держится.

Писал радиоречь-памфлет «Они проклянут этот день» (о 22 июня 1941 года, о врагах). Вчера же написал еще одну краткую радиостатью. Работал с подъемом, но потом быстрое утомление и головная боль.

…Работаю над письмом в Военный совет.

Обстрел, слышен свист снарядов, бьют по Выборгской стороне.

Сильная усталость, — видимо, трата сил несколько больше, чем питание и отдых.

Все время в голове остаточные мысли и темы о 22 июня.

У А. Штейна в «Астории» — в честь полученного им ордена Красной Звезды. Было мило: собралась балтийская группа писателей, Фадеев, Ольга Берггольц и другие. Шутили, пели, сидели до утра. Ели хлеб, лук, сомнительную колбасу, кашу, шемаю. Фадеев необыкновенно душевно, тепло говорил обо мне…

21 июня 1942 года.

Дождливо… Усталость…

К годовщине войны поработал: большой очерк, две радиостатьи, статья-обзор о КБФ, доклады и пр.

Сегодня написал днем лирическую статью о душе Ленинграда… Послал ее в «Ленинградскую правду».

В 6 часов 30 минут — на радио, литературная передача для Балтфлота.

Затем — речь на митинге-собрании в Доме Красной Армии. Были представители Ленинградского фронта.

Началось наше наступление на Брянском фронте.