Крепостные и рабы

Мы уже говорили о помещиках-землевладельцах, сосредотачивавших в своих руках крупную земельную собственность. Обработка земли, требовавшая большого количества рабочих рук, заставляет предполагать наличие в Казанском ханстве крепостных крестьян, то есть таких, которые зависели от помещиков, не имели собственной земли и занимались обработкой хозяйских полей. Ярлык Сагиб-Гирея действительно подтверждает существование в Казанском ханстве крепостных крестьян: тарханная грамота ставит под покровительство государственной власти «людей (киши), поля, возы и скот», принадлежащие тарханам. Кого же можно разуметь в данном случае под «людьми» (киши), как не крепостных, работавших на помещиков, почему они и поименованы наряду с полями, возами и стадами, принадлежавшими тарханам? Подтверждают существование крепостных крестьян также русские писцовые книги, в которых указаны крестьяне, жившие на помещичьих землях, отмежеванных русским правительством дворянам и духовенству. В Казанском уезде (на луговой стороне — Волги) во владение архиепископу было отведено несколько деревень, в которых уцелело 32 двора татарских и 33 двора чувашских, которые не были закрепощены вновь, а переданы во владение архиепископу вместо прежних татарских помещиков[357].

Помимо крепостных крестьян из татар и инородцев помещики применяли для обработки земли военнопленных — рабов, которые с этой целью сажались на землю и прикреплялись к поместьям. Далеко не все пленники продавались казанцами на азиатские рынки, и применение дарового труда пленных должно было производиться помещиками в самых широких размерах. При освобождении русских-рабов в 1551 году было возвращено на родину, по официальным сведениям, 60 тысяч человек, и нет никакого сомнения, что большая часть этого количества не могла постоянно находиться в Казани, а проживала по деревням, где рабы обслуживали своим трудом хозяйства помещиков. Тем не менее после освобождения рабов-военнопленных в Казанском ханстве осталось немало русских «полоняников», которые настолько прочно осели на землю и занялись хлебопашеством, что они не возвратились в Россию, а предпочли остаться на прежних местах, и здесь их застало русское завоевание. При составлении писцовых книг в 1565–1567 годах «писаны земли полонянничные в татарских и в чувашских селах и деревнях, которые полонянники живут с татары и с чувашею вместе»[358]. Запись по Свияжскому уезду — на горной стороне Волги — была произведена следующим образом: «В Свияжском же уезде в татарских и чувашских селах и в деревнях живут полонянники с новокрещены и с татары и с чувашею вместе, а пашни свои полонянники пашут не в разделе с татарскими и чувашскими пашнями смесь по полосам. А государевы службы полонянники не служат, а дают своих пашен с земли и с бортных урожаев оброк в Казани и в Свияжском городе в государеву казну диаком по воеводским грамотам и по книгам. И в тех в татарских и в чувашских селах и в деревнях не во многих полонянники во дворех по имянам и полонянничные пашни и сена писаны по сказке, выспрашивая полонянников и новокрещенов и татар и чуваш. А не мерили, и от татарских и от чувашских земель полонянничных пашен отмежевать было нельзя, потому что полонянники пахали пашню с татарскими и чувашскими смесь по полосам, да и потому, что многие татарове и чуваша в те поры были на государеве службе, а без них полонянникам одним верити нельзя для ссоры. И в поместья князем и детем боярским те полонянничные пашни все не разделены, а велено полонянникам с тех их пашен и с бортных ухожьев давати оброки в Свияжском городе во государеву казну диаком по оброчным грамотам и по книгам до государева указу»[359]. Через 10–15 лет после падения Казанского ханства русские пленники оказались на горной стороне Волги в следующих селениях, не принадлежавших помещикам: в селе Каратаеве, в деревнях Салтыках, Клерях, Бахлычееве и в сельце Барышеве. Кроме того, немало бывших военнопленных оказалось на помещичьих землях. Герберштейн, записавший ходившие среди русских страшные слухи о том, что попавшие в плен «старцы и немощные, за которых нельзя много выручить и которые негодны для работы, отдаются у татар, все равно как зайцы молодым собакам, юношам, которые учатся на них военному делу и побивают их камнями или бросают в море или убивают их каким-либо другим способом», сообщает далее: «Те же, которые продаются, принуждены целых шесть лет пробыть в рабстве; по истечении этого срока они становятся свободными, однако не смеют уйти из страны»[360]. Таким образом, если верить Герберштейну, то выходит, что продолжительность рабства была ограничена всего шестью годами, по истечении коих раб становился свободным, хотя и неполноправным гражданином. Из русской писцовой книги мы видели, что полоняники «государевы службы не служат» и что они пахали пашню, тогда как «многие татарове и чуваша в те поры были на государевой службе». Нет сомнения, что в этих чертах сохранились следы положения, существовавшего в Казанском ханстве до завоевания, — военнопленные не привлекались к военной службе казанским правительством.

Проживая долгое время в плену, рабы и вольноотпущенники забывали свою родину и, привыкнувши к местному краю, не имели желания возвратиться «домой», где все для них уже стало чужим и где они потеряли имущество. Бывали случаи, что долгие годы неволи истребляли у пленников не только память о родине, но заставляли даже забыть и отцов: по русской писцовой книге 1565–1567 годов, в деревне Нурдулатове жили русские полонянники, «а отцов своих имен, которого рода, сказали не помнят»[361]. Многие пленники переходили из христианства в мусульманство: среди них встречаются имена Сабанчейко, Девлятьдейхо, Янчура, Терсбердей и т. п.[362] Сам автор «Казанского летописца», усердный противник татар и мусульманства, во время 20-летнего пребывания в плену принимал мусульманство[363]. После завоевания Казанского ханства русское духовенство вспомнило об отпавших и позаботилось об их возвращении в христианство. В 1593 году казанский митрополит Гермоген писал: «Многие-де русские полонянники и неполонянники живут у татар и у черемисы и у чуваши, и пьют с ними и едят с одного и женятся у них… и те-де все люди также крестьянские веры отпали и превратились у татар в татарскую веру»[364].

Кроме документальных сведений о русских военнопленных, имеются сведения о рабах («кул»), проживавших в поместьях. Предания говорят, например, что деревня Кулларево в Малмыжском уезде получила свое название от рабов («кул»), живших здесь и принадлежавших помещикам, обитавших в селении Байлянгар («сыновья богача»). Селений с названием Кулларово, то есть «рабское», встречается несколько в Казанском крае.

Экономический строй

Основным занятием жителей Казанского ханства являлось, вне