тотему, рыночная система способна поставить практику идентификации с ним на службу потребительской сегментации. Таким образом фигура тотема может стать еще одним драйвером производства и продаж необязательных товаров и услуг. Значение конкретной категории в этом случае неважно – для рынка представляют ценность все потребительские сегменты, будь то группа праздных (тотем: ленивец) и невыспавшихся (тотем: коала). Как минимум таким людям можно продавать ботов, отвечающих на имейлы, или матрасы ручной работы для беззаботного сна. Возможно, уже сейчас разрабатывается алгоритм, анализирующий симпатии людей к отдельным видам животных и растений на основе поведения в соцсетях, чтобы использовать эту информацию для таргетированной рекламы.

Утратив статус прародителя и покровителя, тотем перестал выполнять функцию социального клея – поддержки общности коллектива. Сегодня интерес к тотемам-прародителям в основном сконцентрирован на территории гуманитарных наук и современного искусства: нечеловеческие божества различных этнических групп интересуют ученых и художников, занимающихся постколониальной теорией. Например, Саодат Исмаилова исследует культ туранского тигра. Популяция этого подвида начала сокращаться в XIX веке, в период колонизации Туркестана Российской империей. Окончательно туранские тигры исчезли в процессе индустриализации, к 1960‐м годам. В фильме «Заколдованный» (2017) тотемное животное предков Исмаиловой появляется в роли носителя сакрального знания, хозяина и хранителя реки Амударьи, наставника и целителя ее людей410:

Последний раз мы виделись в низовьях Амударьи… Тогда из реки вставали тростниковые чащи, высокие, густые, непроходимые <…> Река оберегала тебя <…> кормила диким кабаном и белой рыбой, поила чистой водой. Взамен ты обещал реке оберегать меня, защищать от вкуса легкого бытия, от превращения в обывателя, от потери знания. Это была ваша многовековая клятва <…> Тебя боялись, боялись грешить, заглядывать вперед <…> Когда тебя не стало, меня начали членить, как мясную тушу <…> Чучело сделали из меня, не из тебя411.

Критика антропоцентризма и поиск альтернативного восприятия природы пробуждают исследовательский интерес к древним тотемам. В то же время развиваются современные антропоцентричные формы тотемизма, они пытаются удовлетворить потребности людей в успешном самопозиционировании. Перестав быть родственниками и тем более божествами, тотемы превратились в подобия животных-компаньонов, способных повысить привлекательность своих людей. Сегодня связь с тотемом не наследуют и не приобретают в ходе испытаний. В отличие от родственников, современный человек сам выбирает свой тотем – как правило, среди единорогов и драконов или краснокнижных животных. Отношения с такими тотемами часто основаны на поверхностном представлении о виде, сформированном упрощенной трактовкой его особенностей в популярной культуре. Для сравнения, связь с тотемическими животными в первобытных обществах строилась на детальном знании их повадок и нравов412. Такое знание было результатом наблюдения за представителями вида в естественной среде – неуверенный в названии растения человек «пробовал на вкус его плод, обнюхивал листья, отламывал и изучал стебель, осматривал особенности местонахождения»413. Таким образом, если первобытный тотемизм был следствием интеграции в природу, то современный представляет собой переживание разрыва с ней.

Индивидуальный квазитотем как инструмент самопрезентации

Петтман рассматривает животных, вписанных в индивидуальную мифологию, как современную форму квази-тотемизма. Приставка «квази» означает, что такой тотем лишен религиозного и педагогического измерений. Он играет роль маски, тонкой оболочки привлекательных качеств, с которыми животное ассоциируется в массовом сознании благодаря популярной культуре и прежде всего животным-протагонистам диснеевской анимации. Анализируя популярность представителей харизматичной мегафауны как персональных тотемов, интересно разобраться, в какой степени выбор дельфинов и львов основан на образах Флиппера и Симбы414 и в какой на знаниях о поведенческих особенностях этих видов в среде их обитания. Поведение диких зверей не всегда может служить нравственным ориентиром для людей. Например, новый альфа-самец в львином прайде убивает детей кормящих самок. Как объясняет Заксер, это делает львиц готовыми к спариванию и зачатию с новым лидером прайда, а значит, дает самцу-убийце возможность передать свои гены415. В процессе изучения афалин зафиксированы групповые изнасилования молодых самок. Порой нападение дельфинов-самцов длится несколько дней, ведь они могут бодрствовать как минимум пять суток без снижения ментальной активности. В конце 1990‐х годов патологоанатомические исследования трупов дельфинят, обнаруженных на северо-восточном побережье Шотландии, заставили ученых подозревать инфантицид (детоубийство) среди китообразных416.

Романтизация привлекательных животных активно поддерживается массовой культурой и «оптимистичными» аккаунтами в социальных медиа. Акцент на красоте их тел подкрепляет идею превосходства одних видов над другими. Это заблуждение радикально сужает зону внимания и эмпатии современного человека. Многие люди забывают, что тотемами наших предков наряду с оленями и медведями были вороны (знак зодиака в астрологическом календаре майя) и улитки (символ одной из коммун Сиены, Италия). Возможно, в ближайшем будущем именно многообразие персональных тотемов повлияет на распространение экологического мышления – признания самоценности нехаризматичных форм жизни.

Сегодня индивидуальных тотемов «заводят» люди разных возрастов и культурных предпочтений. Идентификацию с животным как способ определить себя в сравнении с другими уже нельзя отнести к специфическим занятиям подростков, увлеченных фэнтези, или представителей субкультур, для которых ассоциации с живой природой имеют символическую ценность. Симпатия к определенному виду животных проявляется в самых разных формах: выборе сюжетов татуировок417, коллекционировании, рукоделии, создании контента для соцсетей. В моем окружении – среди ранних миллениалов – есть люди, последовательно ассоциирующие себя с тигром, леопардом, китом и совой. Такое сближение с животными отдельных видов проявляется в выборе юзерпиков и аксессуаров с соответствующей символикой. Когда образы персональных тотемных животных регулярно используются как элемент самопозиционирования, они становятся частью публичного восприятия нашей индивидуальности. Такие тотемы начинают влиять на характер контента, которым с нами делятся друзья, например, выбирая эмодзи и стикеры.

На распространение индивидуального квазитотемизма влияют разные взаимосвязанные импульсы. Среди них – анималистический поворот в гуманитарных науках и, как следствие, в научно-популярной литературе и визуальной культуре418. Не менее важный фактор – это настойчивое присутствие харизматической фауны в цифровой среде. Такой контент выкладывают сотрудники и волонтеры фондов консервации дикой природы и благотворительных ассоциаций, а также независимые интернет-активисты. Среди подобных проектов выделяются две инициативы. Первая, The Dodo – это медиа с любительскими видео. Площадка ориентируется на оптимистичные истории сотрудничества людей и диких животных. Вторая – приз Comedy Wildlife Photography Awards, основанный в 2015 году. Фотоконкурс привлекает внимание к исчезающим видам через ироничный контент. В основе позитивных реакций на такие сюжеты находится склонность к антропоморфизму – проекции собственного опыта на животных. Так, лучшим фото CWPA 2020 года в категории подводных животных стала работа Марка Фицпатрика с черепахой Терри, показывающей средний палец, – фотография мгновенно стала вирусной и спровоцировала свыше 8 миллионов публикаций.

Многие люди,