– Ты что натворил? – в ужасе прошептала я, зажмурившись.

– Познавательный ответ! – рыкнул он, оглядывая Лёшу. – Ты что ему свой дневник отдала?

– Это не я!

– И не я! – тут же подала голос Кира.

Вот так трухнула девчушка, впервые её такой видела. Андрей бросил на неё грозный взгляд и процедил:

– Тогда чего ты тут глумилась минуту назад? Так нравится унижать людей? Я бы сказал, тебе пару ласковых, да времени на тебя тратить жаль! Как-нибудь сочтёмся.

Он схватил меня за руку и повёл к своей машине. Видела, как Лёша, наконец, присел, грубо выругавшись на Андрея.

– Нужно поговорить!

– Я сама в состоянии идти, пусти меня!

В этот момент с характерным сигналом спецавтомобиля остановилась машина группы быстрого реагирования. Ну конечно, по камерам драку заметили и тут же примчались! Насколько же оперативно работают, не зря папа их при себе держит!

– У вас всё в порядке? – обратился ко мне рослый мужчина в форме ЧОП.

Я кивнула, не желая подставлять Андрея, а цепкий недоверчивый взгляд охранника прожигал в его голове сквозную дыру.

– Молодой человек уже уходит.

– И молодая леди вместе с ним, – приторно сладко добавил Воронцов.

– Да, провожу его до машины, – улыбнулась я.

Сотрудник группы не вмешивался, но продолжал ненавязчиво наблюдать за моим собеседником. Мы отошли на несколько метров дальше и остановились у машины. Андрей недовольно нахмурился, скрестил руки на груди и кивнул в сторону Лёши:

– Что у тебя с ним?

– Думаешь, я перед тобой стану отчитываться после вчерашнего?

– А кто тебе мешал вчера задать мне такой же вопрос?

– Скажем так, твоей Лене чертовски повезло! Я не умею так четко бить в морду!

– Я научу, было бы желание…

Проигнорировал реплику «твоей Лене». Чуть ли не взвыла от боли.

– Так что у тебя с ним?

– Кроме того, что он в последнее время зачастил распускать руки – ничего! Что у тебя с Леной?

Андрей немного напряженно выпрямился и проговорил:

– Я не смогу ответить так же коротко, отъедем и спокойно поговорим. Ваш охранник мне сейчас висок прострелит одним лишь взглядом.

Я опустила глаза, не двинувшись с места, а сердце забило барабанную дрожь. Если невозможно ответить коротко «ничего», значит… А я, дура, понадеялась! Под ложечкой сосало от боли. Всего одно слово! Соври, наконец, лишь бы не было так больно, до самых кончиков пальцев…

– Хорошо, я поеду, Андрей. Выслушаю тебя. Только если ты ответишь мне на один вопрос прямо сейчас. Ты спал с ней? Уже после того, как она стала женой твоего брата?

Он глубоко вздохнул и задрал лицо к небу. Я видела, как его челюсти плотно сжались, как скулы напряженно играли на лице. Между нами повисло убийственное молчание, разрывающее меня изнутри. Ответ уже был не нужен, его молчание выдало кошмарный, жестокий ответ, который я так надеялась не услышать.

– Видеть тебя не могу, – прошипела я, едва сдерживая отчаяние. – Ты ничем не лучше моего брата!

– Дай мне всё тебе объяснить! – он попытался остановить меня, когда я оставила его у машины.

– Пусти, Андрей! Ненавижу тебя! Я полная дура, думала ты не такой, как о тебе говорят! А ты оказался ещё хуже!

Я легко высвободила руку и зашагала к дому. Он больше не пытался меня остановить. Молча провожал меня хмурым взглядом до тех пор, пока я не скрылась за воротами.

Наверное, у каждого человека есть особая стадия, достигая которой, он начинает смотреть на жизнь по-новому. Так, по крайней мере, произошло в моём случае.

Жизнь, что я прожила в семье Соболевых, мне совершенно не принадлежала. И дело далеко не в богатстве и роскоши, а в жизненных целях, что передо мной стояли. В момент, когда мой внутренний мир рухнул, это стало особенно ощутимо, потому что, скатываясь во тьму глубокой меланхолии, мне не за что было зацепиться, чтобы удержаться на поверхности. Всё, что я делала ради других, для меня оказалось неважным, а для себя, как оказалось, я ничего не делала.

Ближе к обеду, когда в комнате брата хлопнула дверь, и я рванула к нему в поисках облегчения, в теплых, нежных объятиях моего слегка растерявшегося брата легче вовсе не стало.

– Неужели так соскучилась по мне за какие-то три дня, Милашка? – мягко спросил он, чмокнув мою макушку.

Я ничего не ответила, втыкаясь носом в его твердую грудь. Не смотря на давящий непомерным грузом вал отчаяния, мешавший мне чувствовать хоть что-то кроме боли, он был единственным человеком, что любил меня по-настоящему, без показного шума или кому-нибудь назло. Любил потому что я – Милана, его маленькая сестрёнка, которая с пелёнок бегает за ним хвостиком, восхищается и боготворит его. С нашим взрослением ничего не изменилось, пусть не все его поступки я считаю правильными, не могу их оправдывать, но всё же – Кирилл не обманывает наивных девчонок забавы ради, пока тайно встречается с замужней женщиной. А Воронцов – да!

– Милана? – с тонкой ноткой волнения позвал брат, возвращая меня из трясины переживаний в мрачную реальность. – Что случилось?

Я потерялась в дебрях непроходимого леса, корявые колючие ветви режут мне кожу стоит лишь шелохнуться. Выбраться не получается: каждый шаг – боль… И я не знаю, как с этим справиться. Вот, что со мной случилось…

– Разве для того, чтобы обнять брата, обязательно должно что-то случиться? – глухо проворчала я.

– Увы, но в последнее время это именно так, – вздохнул Кирилл.

– Я просто люблю тебя…

– Рад это слышать, – указательным пальцем он приподнял мне подбородок. – Точно всё хорошо?

Глаза сбежали от его внимательного взгляда сами по себе. Сложно было бы это не заметить. Жаловаться Кириллу на Андрея – последнее дело. Мне случалось однажды стать свидетелем их драки, повторения что-то не хотелось.

А ведь Андрей из-за меня уже дважды подрался!

Сложно забыть выражение лица Лёши, сразу после сильного удара кулаком в челюсть. Он и сам не ожидал, видимо, когда мозги на место встряхивал. Стоит ли переживать из-за их совместного ухода? Не хотела, но всё равно переживала. Хоть и не заслужили оба!

– Рассказывай. Воронцов тебя обидел?

– Вчера виделась с твоей девушкой, – надавила на последнее слово, немного сморщившись. – Она назвала ваши отношения "маленьким грязным секретом". И не смотри так. Я была на дне рождения Лилии Воронцовой вместе с Андреем. Так что ты её Маленький! Грязный! Секрет!

– Закрой рот! – рявкнул брат, его большущие руки до боли сжали мне плечи. – И не вздумай больше затрагивать эту тему.