— Конечно, дорогой. Для моего мужчины только самое лучшее.

Он глядел озадаченно.

— Но… но… — возразил он, — это ожерелье пропало, когда затонул «Влюбленный дельфин».

Она покачала головой, все еще улыбаясь его замешательству.

— То ожерелье было копией.

— Копией? — Он был ошеломлен. — А то, что на тебе сейчас? Оригинал?

— Конечно нет. Оригинал в банковском сейфе в Швейцарии. Ты вообще-то представляешь, сколько стоила бы страховка, если бы я надевала это ожерелье в магазины или на танцы в клуб?

Он перевел взгляд с лица Хейзел на картину Гогена на стене за ней. Великолепный таитянский пейзаж с обнаженными местными женщинами в голубой речной запруде на первом плане.

— А это почем страховать?

Она обернулась, увидела, на что он смотрит, и снова улыбнулась.

— О, это страховать не стоит.

— Опять подделка?

— Подделка — слишком уничижительное слово. Скажем лучше, что это представление оригинала; сам оригинал в тайном сейфе в Лондоне, где строго контролируется температура, влажность и влияние освещения.

— А картины, пропавшие на «Влюбленном дельфине»?..

— Да, конечно. Это тоже были представления. И дело не только в опасности: представь, что сделала бы с этими хрупкими шедеврами постоянная перемена климата. Все мои копии написаны одаренной парой из Тель-Авива, мужем и женой. Их работы почти неотличимы от оригиналов, которые я намерена при первой же возможности показать тебе. Ты будешь единственным, кто получил такую привилегию, кроме нас с Генри, конечно.

Он радостно рассмеялся.

— Ты хитрая девчонка, Хейзел, сердце мое!

— Ты и половины не знаешь. Однако хватит болтать. Отвези меня потанцевать, пожалуйста. — Она помолчала, потом нерешительно сказала: — Я думаю, можно взять с собой Кайлу. Не хочу пока оставлять ее одну.

— Великолепная мысль! Я буду сопровождать двух прекраснейших девушек Техаса.

* * *

В вечер субботы клуб был полон, все места в баре и все столики в гостиной заняты. Хейзел знала всех. Гектор легко двигался в толпе рядом с ней, очаровывая дам всех возрастов и производя на мужчин впечатление своей прямотой и разумными речами. Они с Хейзел никогда раньше не танцевали, но, прирожденные спортсмены, без труда приспособились друг к другу. И когда они плыли в танце, все смотрели на них.

Незадолго до полуночи она вывела Гектора на террасу.

— Дорогой, Кайла не танцевала весь вечер. Здесь лучшие мальчики со всего Техаса. Она ни на кого даже не взглянула. Я хочу поболтать с Сарой Лонгворт. Будь добр, пригласи Кайлу на танец. Постарайся развлечь ее.

— Хорошо, посмотрю, что можно сделать.

Кайла с готовностью приняла его предложение.

— Спасибо, что снова спасли мне жизнь, Гек. Я умираю от скуки.

Когда они оказались на танцевальной площадке, Гектор понял, что Кайла гибка и стройна, как ее мать, но все еще так худа, что выступают ключицы, а под корсетом ее платья от Тома Форда он чувствовал ребра. Даже профессионально наложенная косметика не могла скрыть бледность девушки. У нее под глазами он видел синяки.

— Здесь сегодня приятные ребята. Мне кажется, многие пытались пригласить тебя танцевать. В чем дело? — спросил он.

— Хватит с меня мужчин. Любых, кроме, конечно, вас, Гек. Строго между нами: я всерьез подумываю, не податься ли в лесбиянки, только не знаю, с чего начать.

— У меня руководства не ищи. — Он рассмеялся. — Звучит забавно, но я никогда не пробовал.

— Разве вас эта мысль не шокирует? А я-то надеялась.

— Я знаю, на что ты надеялась. Но не выйдет. Я достаточно хорошо изучил тебя, вредина.

— Тогда давайте не будем говорить о моей сексуальной ориентации. Вы знаете, что мама пообещала отвезти вас и меня в этот уик-энд на наше ранчо в Колорадо?

— Жду с нетерпением.

— Я знаю, вам там понравится. В загонах у нас лошади, в лесу лоси и медведи, а в озере огромная радужная форель. Конечно, лучше всего там, где папа.

Она говорила об отце так, словно тот еще жив. Гектор не был уверен, что это признак здоровья, поэтому никак не отозвался на ее замечание.

— Расскажи о ловле форели. Ловишь и выпускаешь?

— Милостивый Боже, нет! — Она была шокирована. — Мы ее едим. Мы с мамой настоящие рыбаки.

— Ловите на блесну?

— Конечно, мы не варвары. Я чемпион семьи по ловле на блесну. А вы? Умеете ловить на блесну?

— Не очень, — признался Гектор. — Тебе придется учить меня.

* * *

В полете в аэропорт города Стимбоут-Спрингс[50]они слегка отклонились от маршрута, чтобы пролететь над ранчо Бэнноков. Втроем столпились у окна и смотрели на величественные просторы заснеженных гор, зеленых лесов, сверкающих рек и озер. Хейзел показывала границы.

— Общая площадь — четыре с половиной тысячи акров. Вот озеро Гитара. Видишь, какой формы? Отсюда и название. Все это наша собственность, а дом расположен в конце грифа гитары.

Показалось большое здание хаотической постройки, с крышей из досок красного дерева, со множеством ярусов и карнизов. Из крыши торчали многочисленные трубы, из многих валил дым. У широкого деревянного причала стояло с полдюжины моторных лодок и катеров, а на краю леса — ряды конюшен и пристроек.

— Гек, смотрите туда, на вершину горы Подзорная Труба. — Кайла взволнованно показывала на белое мраморное сооружение на холме над поместьем. Высокие двустворчатые двери с обеих сторон обрамляли коринфские колонны, поддерживающие неоклассическую остроконечную крышу. — Папин мавзолей! Правда, великолепный? Надеюсь, когда-нибудь я буду лежать в нем рядом с папой.

— Зачем такие мрачные мысли, малышка? — укорила Хейзел. — День слишком хорош, а ты молода и красива. Что думать о смерти и умирании?

Когда самолет сел, их встретил Дики Мунро, управляющий ранчо, на «шевроле-субару», чтобы перевезти багаж женщин. Когда добрались до ранчо, уже вечерело. Оставался час до захода солнца, и они втроем поспешили с удочками на причал. Дики прикормил рыбу, и, куда ни глянь, со дна поднимались большие форели.

— Вы почетный гость. Приглашаем вам первым забросить удочку, Гек.

Кайла сделала реверанс. Гектор встал на край причала, отмотал с катушки спиннинга тридцать ярдов лески и бросил медленно разворачивающейся петлей. Блесна опустилась на воду. Она пролежала всего несколько секунд, а потом ее мощно дернули вниз, и удочка согнулась вдвое: на поверхности забилась десятифунтовая форель.

— Здорово! Здорово! — воскликнул Гектор. — У меня что-то на крючке? Что бы это могло быть, Кай?