Нордстрём серьёзно посмотрел на неё.

– Когда он поступил в распоряжение Службы опеки, ему было четырнадцать.

– А как же тогда несчастный случай на производстве? Значит, он тут ни при чём? – растерянно спросила женщина.

– Абсолютно ни при чем, – кивнул Эйк. – И пока он содержался в интернате, он посягал на других мальчиков. В заключении главного врача сказано, что его мать, Герда Парков, не могла смириться с мнением врачей о состоянии сына. В те годы, которые Йорген провёл в закрытом заведении для мужчин, ему назначались лекарства, позволявшие врачам контролировать его поведение и снижать уровень его телесных влечений. И для облегчения состояния ему предстояло перенести кастрацию.

– Но этого не произошло? – спросила Луиза.

Нордстрём покачал головой.

– Лечение было прекращено, поскольку его мать воспротивилась насильственной кастрации сына.

– А что с лечением медикаментами?

Эйк пожал плечами.

– И когда всё это происходило? – продолжила расспрашивать его напарница.

– В заведение он был помещён в пятьдесят восьмом году. Он тогда был ещё подростком. А в шестьдесят втором его выписали.

– А потом-то что? – спросила Рик, подумав, что в том же самом году соседи подали на него заявление в полицию.

Они посидели немного, обдумывая эту информацию, а затем потрясённая до глубины души Луиза повернулась к компьютеру на своём столе, чтобы посмотреть, что она сможет раскопать о прежних соседях семейства Парков.

Эдит Розен жила на даче в Хорнебю, в Северной Зеландии. По данным Интернета, она была единственной из ныне живущих, кто остался от семейства, проживавшего в Рунгстеде в те давние времена, когда их соседом там был оптовый торговец Парков. В базе данных Отдела регистрации населения Луиза отыскала информацию о том, что их семья съехала с этого адреса в 1962 году. В том же году, когда Йоргена выписали из интерната.

Родители Эдит Розен давно умерли. Дочь была их единственным ребёнком, и, по подсчётам Луизы, ей как раз должно было исполниться шестьдесят семь лет.

– Я поеду в Северную Зеландию и поговорю с их бывшей соседкой, – сказала она Эйку. – А ты не мог бы пока мобилизовать весь свой шарм для беседы с грымзой Лиллиан?

Нордстрём улыбнулся ей:

– Я кого хочешь очарую.

* * *

С дороги дачный домик казался похожим на сигарную коробку с окошечками. Он стоял на просторном участке, сразу за которым раскинулся луг, где паслось, хлопая себя хвостами по бокам, чтобы отогнать мух, стадо исландских лошадок.

Входя в калитку, Луиза разглядела в дальнем конце большого сада фигуру в голубом.

– Эй, есть кто-нибудь? – крикнула она и пошла по проложенной между растениями дорожке к дому. Ей пришлось позвать ещё несколько раз, прежде чем работавшая в саду женщина обернулась и, поколебавшись, подошла к ней с корзинкой в руке.

По дороге сюда Луиза заехала в «МакДрайв». Выпив колы и закусив парой чизбургеров, она почувствовала себя лучше – тошнота прошла, понемногу вернулось привычное равновесие.

– Луиза Рик, – представилась сотрудница полиции, протянув руку для приветствия, и рассказала, откуда она, а затем сразу же, даже не переведя дыхание, извинилась за то, что оторвала Эдит Розен от работы в саду.

Почти совершенно белые волосы хозяйки дома были собраны в нетуго затянутый конский хвост и свисали на спину её свободного платья.

– Я вообще-то никого не ждала, – сказала она извиняющимся тоном и торопливо поправила рукой своё старое платье, запачканное садовой землёй и зелёным соком растений.

– Да это ничего. Я должна была позвонить вам и предупредить, что приеду, – поторопилась сказать Луиза, хотя на самом деле она отлично знала, что если людей предупредить о разговоре, то они склонны делиться известной им информацией весьма дозированно. – Вы ведь детство и юность провели со своими родителями на вилле в Рунгстеде?

Эдит неуверенно кивнула, но было видно, что она не понимает, куда клонит женщина из полиции.

– Да, – поколебавшись, сказала она. – Я там родилась.

– А не помните ли вы семейство Парков, они жили на соседней вилле?

– Их я помню, – призналась Розен.

– Там был какой-то инцидент с их сыном Йоргеном. Ваш отец подал на него заявление в полицию, – продолжила Рик, но замолчала, увидев, что лицо Эдит разом побледнело.

– Не зайдёте ли в дом? – спросила пожилая женщина. – Мне нужно сесть.

По пути к дому Луиза поддерживала её под локоть. Когда они открыли дверь, входя на маленькую кухню с цветастыми обоями и немытой посудой в раковине, оттуда во двор проскользнула кошка.

– Он вас изнасиловал? – спросила Рик без обиняков, когда они уселись.

Хозяйка торопливо кивнула, на глаза у неё навернулись слёзы, и она отвернулась от Луизы, когда та попросила её подробнее рассказать об этом эпизоде.

– Не было эпизода, – сказала она наконец, взяв себя в руки и обратив взгляд на гостью.

– А, ну да, конечно, заявление же было забрано обратно…

– Это было начало кошмара всей моей жизни, – продолжила Розен дрогнувшим голосом, и у неё затряслись плечи.

Она всхлипывала жалобно, как маленький ребёнок, и из-за этого горестного протяжного плача по спине у Луизы побежали мурашки. Придвинув стул ближе к столу, Рик положила свою ладонь на руку собеседницы.

– Ну, ну, – утешала она плачущую женщину, не убирая руки. Так они и сидели в тишине, пока Эдит не откашлялась и не посмотрела на Луизу.

– Так вы расскажете мне, что произошло? – спросила та. – Мне необходимо это знать.

Она видела, что Эдит Розен изо всех сил старается успокоиться, но никак не может остановить слёзы. Плакала она так душераздирающе, что Рик была потрясена такой бурной реакцией женщины на упоминание события, имевшего место более чем пятьдесят лет назад. Она снова попробовала как-то утешить Эдит, думая о том, что та так и не смогла перешагнуть через память об этом эпизоде, в то время как её отец, по всей видимости, пожалел о том, что обратился в полицию.

Луиза встала, нашла стакан и, наполнив его водой из-под крана, поставила его на стол.

– Вот, попейте, – приказала она.

В лёгких у пожилой женщины что-то загудело, и Рик заволновалась, что та не сможет вдохнуть или что у неё начнется сердечный приступ. Но вот Розен выпрямилась, ухватившись руками за край стола, словно ей необходима была точка опоры. Она вытерла лицо рукавом платья и отпила немного воды из стакана.

– Я так и знала, что когда-нибудь вся эта история всплывёт, – прошептала она и с отчаянием во взгляде посмотрела на Луизу. – Такое ведь на всю жизнь.

– Так что там случилось? – спросила Рик, хотя и видела, что Эдит её не слушает.