– Барыня, я не могу бегать с этим коробом в руках… – ныла в ответ служанка, – … он мне по коленкам бьет! Давайте я его оставлю в той же кондитерской и быстро сбегаю налегке!

– Ты, кажется, мне перечишь?! – Взвизгнула «барыня» без особой, впрочем, злобы и даже не оборачиваясь. – Похоже, я тебя давно не наказывала!!

– Да за что ж меня наказывать?.. – Жалобно вопрошала служанка. – Я ведь хочу быстрее выполнить ваше приказание!..

– Его надо выполнять не быстрее, а точнее! – Визжала в ответ хозяйка. – Я сказала – беги, так вот и беги без разговоров!

Девушка вздохнула, развернулась и… побежала в обратную сторону, а я припустился за ней следом.

Впрочем, девчонка бежала только до поворота. Свернув в первый переулок, она немедленно перешла на довольно спокойный шаг и принялась разговаривать сама с собой:

– Ну что за жизнь пошла – беги туда, беги сюда! Да не просто беги, а еще короб этот в руки сунет, да полнехонький набьет!! – Она в сердцах тряхнула свою ношу, и в коробе что-то отчетливо брякнуло. – Придется мне, видимо, новое место искать!! А как хорошо жилось, пока хозяина не взяли в этот… Надзорный приказ – тихо, спокойно… Хозяйка добрая была, ласковая… Как подменили ее, откуда что взялось!..

Она продолжала жаловаться на свою судьбу, но я не слушал ее, раздумывая над тем, каким образом мне отыскать малую гостевую резиденцию.

Минут через десять мы подошли к довольно скромному двухэтажному домику, и девчонка, поднявшись на крыльцо, поставила короб и принялась колотить в дверь пяткой. Этот процесс продолжался довольно долго, пока наконец дверь не распахнулась, едва не сметя служанку с крыльца.

За дверью оказался заспанный парень, босой, в мятых штанах и расхристанной рубахе. Служанка покачала головой и с некоторой озлобленностью в голосе проговорила:

– Опять дрых?!! И как ты только можешь столько спать?!! Посмотри – глаза скоро вообще перестанут открываться!!

– Ничо… – прогудел в ответ парень, – когда надо откроются…

– Ну так открывай, давай!! – Совершенно озлобилась девчонка. – Хозяйка велела тебе бежать на Свиной рынок, принести все, что нужно для студня!! И быстро!!

– Бежать, так бежать… – индифферентно ответил парень, и потянулся, открыв рот в сладком зевке. Проделав сию гимнастику, он повернулся к служанке спиной, собираясь скрыться в доме, но та притопнула ногой:

– А если ты Тимока, вернешься домой позже барыни, она тебя…

Тимока лениво повернулся и насмешливо перебил девчонку:

– Ну, что «она меня»?!

– Она тебя накажет! – Грозно пообещала служанка.

– Ой-ой-ой!.. – Дурачась пропел Тимока. – Я от страха, прям, весь затрясся!..

Он вдруг задрожал всем телом, изображая, как ему страшно, и тут его штаны поехали вниз. Тимока, нисколько не смущаясь, подхватил спадающий предмет одежды и покачал головой:

– Вишь, как ты меня напугала, чуть портки от страха не потерял?!!

Девчонка зло плюнула себе под ноги, развернулся, прихватив свой короб и чуть ли не бегом бросилась прочь. А парень, довольно ухмыльнувшись, закрыл входную дверь.

Я же остался в переулке, дожидаться Тимоку.

Впрочем, ждать его мне пришлось недолго, уже через минуту он вышел умытый, причесанный и опрятно одетый, с большой кошелкой в руке. Прикрыв дверь, он сбежал по ступеням крыльца и скорым шагом направился вглубь переулка. Мне ничего не оставалось, как двинуться следом. Тимока, видимо, знал короткую дорогу до рынка, мы пробирались какими-то узкими, грязными закоулками, дважды перелезали через невысокие заборы, а затем неожиданно выскочили на обширную площадь. Тут на меня пахнуло духом, мягко говоря, не совсем свежего мяса, и я понял, что мы у цели.

Найти головной ряд рынка не составляло труда, главное было ни на кого не наткнуться – народу на рынке было предостаточно, и двигался этот народ весьма хаотично. Однако, до свиных голов мне удалось добраться без приключений, и почти сразу же я увидел своих ребят. Они чинно двигались от одной лавки к другой, рассматривая выставленный товар, о чем-то негромко переговариваясь и время от времени внимательно разглядывая проход ряда поверх голов местных жителей. Мешок Василисы, который тащил Юрик был до странности раздут, и я решил, что ребята, вдобавок к харчам Пятецкого, разжились и мясцом. Кроме того в руке старшего лейтенанта красовалась недлинная палка со странным двузубцем на конце. Подойдя к ним поближе я услышал их негромкий разговор:

– Пора бы Сороке уже быть на месте… – потихоньку ворчал Макаронин, – …сколько нам еще здесь толкаться?!!

– Я ж тебе предлагал посидеть в харчевне, – отвечал ему Володьша, – выпил бы медовушки, перекусил, а я пока потолкался бы по ряду. Неизвестно ведь, сколько нам еще ждать, может Сороку вообще за городской стеной выкинуло!..

– Ага! – Ухмыльнулся Макаронин. – Я в харчевне посижу, а ты опять в лапы к гвардейцам попадешь! И как мне тебя тогда выручать?..

– Я ж тебе объяснял, – чуть занервничал Шептун, – гвардейцам меня собаки бездомные выдали…

– Да понял я все про твоих бомжей, – перебил его Макаронин.

– Я не знаю, почему ты так называешь собак, – спокойно, даже как-то обреченно покачал головой Володьша, – только это были обычные собаки – одна маленькая, наглицкая, вторая наша, беспородная…

– Да понял я, что баба с мужиком и что баба наглая! Бомжихи-то всегда наглее мужиков. – Успокаивал Шептуна Юрик. – Жаль я их не видел, я знаешь как умею с бомжами разговаривать. У меня они не к гвардейцам побежали бы, стучать, а неслись бы сейчас по чисту полю в дальнюю деревню!

Володьша тяжело вздохнул и прекратил бесполезные объяснения. А Макаронин снова, похоже, далеко не в первый раз задал свой вопрос:

– Да сколько же нам еще здесь толкаться?!

– Сколько надо, столько и будешь толкаться!.. – Назидательно проговорил я.

Макаронин остановился, рассерженно посмотрел на Володьшу и язвительно заметил:

– Ты, я смотрю, осмелел, выступать начал!.. Смотри, следующий раз с гвардейцами сам разбираться будешь!!

Шептун, тоже слышавший мои слова, но не понявший, кто их произнес, заморгал глазами и пробормотал:

– Так я что… я ничего… и не говорил…

– И не говори! – Сурово осадил его старший лейтенант. – Смотри лучше по сторонам, что б Сороку не пропустить!

С этими словами старший оперуполномоченный развернулся и неторопливо двинулся вдоль по проходу.

– Сам смотри, Макаронина Юркая! – огрызнулся я вместо Володьши.

Макаронин крутанулся на месте, уставился на Володьшу горящим глазом, но вдруг в его пылающем взгляде мелькнуло некоторое смущение, а затем он завертел головой, явно пытаясь кого-то разглядеть.

– Что?! Что случилось?! – Встрепенулся Шептун.