– С этим напыщенным придурком? – Настя постучала пальцем по цилиндру. – Перебьёшься, у тебя есть сутки, а потом я вызываю Бюро. Она нас не видит и не слышит?

– Нет.

– Я не то чтобы боюсь, но в одном помещении с этой странной девочкой мне жутковато. Пойду к себе, займусь университетом. Мне кажется, есть какая-то связь.

Павел спустился в цоколь, постоял около стеллажа с оружием, но решил, что ограничится двумя пистолетами. На улице шёл небольшой дождь, но уже прояснялось. Сол дробил тучи на куски, мотоцикл проехал по влажной траве, выскочил на шоссе в сторону Нижнего города. Молчун сказал, что у него есть то, что Веласкесу нужно, и он готов отдать это за десять тысяч.

– Только имя, – Молчун был категоричен. – Только это, и больше ты ничего не получишь.

Улица Светлячков в Нижнем городе шла от бульвара Альвареса до Кипарисовой аллеи, петляя вокруг кондоминимумов и частных домовладений. Бар с изолированной комнатой в подвале был закрыт, но Веласкеса впустили. Серхио получил от него сотню, хмыкнул.

– Мало? – Павел достал ещё пластинку в две сотни.

– Вообще-то мне уже заплатили, – мулат с сомнением посмотрел на деньги. – Но, если не жалко, давай.

Он забрал вторую пластину, перегнулся через барную стойку.

– Вызови меня, если захотите пива.

И подмигнул.

Это было настолько необычно, что Павел слегка растерялся, никогда Серхио не намекал, что или кто ожидает посетителей внизу, в изолированном подвале. И никогда никому не приносил напитки, посетители обслуживали себя сами.

– Попридержи это пока, – Веласкес протянул бармену чемоданчик. – Я за ним вернусь.

И зашагал вниз по лестнице.

Внешняя дверь была открыта и с шипением затворилась, когда он зашёл. Павел постоял в шлюзе – скорее это была дань прошедшим дням, когда посетителей просвечивали насчёт оружия. Сканером давно никто не пользовался, а интервал между первой и второй дверью остался. Тут же открылась вторая, в комнате царил полумрак, но Веласкес отлично видел и при таком освещении. В комнате были трое – Молчун переминался с ноги на ногу рядом с входом, около стола сидел Рафаэль Кастро, приятель Лидии. Третий человек стоял у стены, отвернувшись.

– Обыскать, – бросил он.

Молчун подошёл к Павлу, жестом предложил поднять руки, забрал пистолеты и коммуникатор, положил на стол перед Рафаэлем.

– Он чист, больше ничего нет, – сказал он.

Мужчина повернулся. В комнате стало гораздо светлее.

– Знаешь меня? – спросил он.

Веласкес кивнул. Лицо Эйтора Гомеша часто мелькало на экране, новый начальник полиции Верхнего города любил публичность. И вот такие театральные жесты.

– Я – капитан Гомеш, – тем не менее сказал он. – Сеньор Гурковский сказал, что ты ищешь убийцу Стеллы Марковиц и вынюхиваешь, почему эту парочку прикончили, так? С чего вдруг тебе это нужно?

– Он был не один, – вылез Молчун.

– Заткнись, – Эйтор опёрся кулаками о стол. – Рафо!

Молчун убивал людей не один десяток лет. Он мог точно сказать, когда его противник выхватит ствол, как жертва будет сопротивляться, что ждать от обычного ножа, какой яд лучше подходит для пива или содовой. Он не знал, хороший перед ним человек или так, дерьмо, ему было на это наплевать, зато он точно знал, что шансов против него у других немного. Как бы человек себя ни контролировал, подёргивание лицевых мышц, замерший взгляд, сотни других признаков указывали на то, что он готовится напасть. Карл успевал подготовиться и ударить первым, даже если противников было несколько. Молчун почти среагировал на Рафаэля, скорее даже на имя, произнесённое капитаном, вывернул кисть, чтобы выстрелить, не поднимая руки, но, когда палец дотянулся до спускового рычажка, он был уже мёртв, четыре пули вошли в глаза и надбровья. Тело отшвырнуло к стене, Карл раскинул руки и свалился на правый бок, то, что осталось от его глазниц, смотрело прямо на убийцу.

– Карл Гурковски, – насмешливо произнёс Эйтор, – за ним столько трупов, что эту комнату можно заполнить, хотя ты-то точно об этом знаешь, вы вместе работали на Карпова. Дядя Джакомо не любит, когда кто-то уходит из бизнеса. Садись.

Он кивнул в сторону стула. Павел не стал спорить, уселся, Рафаэль встал позади, наставив пистолет в затылок.

– Держи руки на виду, чтобы я видел твой браслет. Это будет последний репортаж в твоей жизни… – Гомеш, казалось, наслаждался ситуацией. – Ты хотел узнать, кто убил безобидную старушку Стеллу? Он стоит за тобой. Это ведь было несложно, да, Рафо? Сеньор Кастро и тебя пристрелит, прямо в голову, потому что вы, твари, боитесь только одного – что вам продырявят мозг. Я помню одного такого мутанта, девушку… Хорошенькая брюнеточка, она так просила, чтобы я пощадил её, готова была на всё, знаешь, что я сделал? Я прострелил ей горло, чтобы эта мразь заткнулась, потом вырезал глаза, но она ещё дергалась, пришлось голову отрезать. Мы тогда славно поохотились, жаль, тебя там не было. Все вы, маги, слишком много о себе мните, пока не начнёшь выпускать кишки, а потом скулите, жалкие трусы.

– Ты похож на злодея из сериалов, Эйтор, – спокойно сказал Веласкес. – Такой же пафосный и нелепый.

Гомеш-младший вскочил, подошёл, примерился и ударил Павла в лицо. Сильно, уверенно, из носа хлынула кровь.

– Заткнись, – так же спокойно сказал он. – Я ненавижу магов, с детства. Знаешь, почему? У меня был младший брат, его звали так же, как и тебя – Паулу. Мой отец, он наплевал на свою семью ради одной шлюхи с северного побережья, бросил всё, я много лет считал, что он содержал её.

Эйтор вытащил из кармана напечатанное на пластике фото, повернул так, чтобы Павлу было хорошо видно. Светловолосая красотка в серебристом бикини сидела на корме яхты, глядя прямо в объектив – уверенным и слегка надменным взглядом. От мужчины, сидящего рядом с ней, видимо, осталась только рука, обнимающая женщину за талию. Были видны длинные пальцы и перстень на среднем. Веласкес уже видел эту фотографию – в день смерти своего воспитателя, Элайи Кавендиша.

– Вот она, эта шлюха, – сказал Гомеш-младший, – подстилка, которая увела у нас отца. Оказывается, она оплатила его долги, и яхта, вот эта яхта, тоже принадлежала ей. Представляю, как она на нас смотрела, как на бедняков. К счастью, она сдохла, но и после смерти не оставила нас в покое, подкинула своего ублюдка. И представь, этот червяк оказался магом. Хорошо, что он тоже помер, его сожрали акулы, всех вас, эсперов, надо вывезти в океан и утопить, а мы нянчимся с вами, разрешаем жить среди нас, нормальных людей.

Капитан подошёл к двери, покачал головой.

– Каждый