– Что ты врешь! – улыбнувшись милой улыбкой, запротестовала Ольга. – А помнишь, как ты сам почти на час опоздал и мы в кино из-за тебя опоздали?

– Не помню такого, – отперся Сухарик, мысленно вспомнив, при каких обстоятельствах это случилось. Он заходил за учебником к Таньке Дорофеевой, и они вышли поболтать на площадку. Стояли, болтали о всякой ерунде. Перебирали школьные дела, сплетни и слухи. Слово за слово… Потом как-то само собой получилось, что Саша взял девушку за талию. Ощутив под тонкой материей изгиб горячего тела, он привлек ее к себе. Танька странно, будто выжидающе умолкла, но не противилась, а лишь сладко прикрыла глазки. Саша обнял ее, потом взял за голову. Их губы оказались слишком близко, а молодые тела переполнялись любопытством. Они поцеловались… Целовалась Танька не так, как Ольга, вяло, скованно, осторожно, но фигурка у нее была что надо. Поэтому шаловливые ручки Саши Калякина немедленно приступили к изучению выпуклостей ее тела. Он тискал Дорофееву, совсем забыв о назначенном Ольге свидании. Из-за этого Сухарик тогда и лажанулся со временем, но для подруги придумал какую-то убедительную причину.

– Сначала надо с Карасем встретиться… – сказал он, отмежевавшись от приятных воспоминаний, и невольно подумал: «Интересно, где теперь Танька Дорофеева?»

Пройдя привычным маршрутом, они подошли к бесконечным рядам готовых к сносу железных гаражей, на месте которых скоро вырастет жилой квартал.

– Подожди меня тут, – сказал подруге Сухарик.

Он знал, что Ольга вполне заслуженно недолюбливает Карася и вряд ли встреча с ним будет девушке приятна. Кроме того, Карась мог при ней проболтаться о вчерашней аварии, а расстраивать подругу лишний раз Сухарику не хотелось.

– А чего этому придурку от тебя надо? – вместо ответа спросила Ольга. – Он тебя уже один раз подставил, и нечего больше с ним разговаривать.

– Да ладно тебе, не заводись, – Сухарик нежно взял подругу за руку. – Вдруг у него дело серьезное? Или насчет работы.

– Странное место для обсуждения работы! – недовольно фыркнула девушка. – Почти пустырь. Ты не находишь? Тут убьют, и никто не найдет.

– Место как место, – безразлично пожал плечами Сухарик. Он не думал о плохом.

– Ладно, – нехотя согласилась Ольга, понимая, что парень плохо реагирует на здравые советы. – Иди, я подожду.

Сухарик взял девушку за плечи и чмокнул в глаз.

– Ты что, тушь смоешь! – возмутилась Ольга. – Только скорее там, а то я заскучаю…

На подвижном КП без интереса слушали пустую болтовню «молодых», а дорогие магнитофоны фиксировали ее на пленку. Старший лейтенант Кузин листал свежий «МК», пытаясь отыскать в рубрике «Срочно в номер» сообщение о вчерашней аварии. Просмотрев все заметки, он разочарованно перелистнул страницу и начал читать «Автосалун».

Кузин давно мечтал купить подержанную европейскую иномарку типа «Опеля» или даже «Ауди», и всякое известие об изменении таможенных платежей вызывало у него трепетный и тревожный интерес. Он все ждал, что вот-вот «таможню» снизят и иномарки будут стоить столько, сколько они стоят во всем мире, а не в два-три раза дороже. Кузин был хоть и патриотом, но оплачивать рыдваны отечественного автопрома не хотел. Сознание масс меняется.

Начав читать заметку, старлей вдруг громко выругался и швырнул газетный лист на стол.

– Вот, блин, козлы! Совсем уже ох..!

Внезапный возглас Кузина, заправленный блоком матерщины, вызвал законный интерес коллег.

– Ты кого там кроешь? – усмехнулся капитан Капустин, «сидевший» на спутниковом маяке. Он хоть и «технарь», из другого управления, но с операми успел сдружиться. Все же в одной системе работают, значит, из одного теста слеплены. Для них и проблемы одни и те же.

– Да, блин, опять эти козлы «таможню» на подержанные иномарки повышают! Как всегда, о нас заботятся! Чтобы мы согнулись в тридцать три погибели и в «нашу жестянку» втиснулись, – в сердцах отозвался Кузин. Он был высокого роста и в «Жигулях» всегда упирался головой в потолок. Зато, поездив в приятельском «Опеле-Омега», чувствовал себя как в просторном уютном доме, где все продумано до мелочей. – То дефолт, блин, то таможня! Зарплату только забывают поднимать!

– Это уж точно… – с пониманием отнесся Капустин и по-своему прокомментировал суровые реалии: – Похоже, нам с тобой так и придется всю жизнь с ржавыми «Жигулями» мудохаться! Кстати, не слышал там про премию?

Привычный треп катился по проторенной дорожке, как колобок под горку…

– Вот он идет, – слабо произнес Карась, увидев шагающего вдоль гаражей Сухарика.

– Э-этот?! – растянул губы в удивленном вопросе Кирсан. – Сыч, гля на этого фраера – узнаешь?

Сыч, вытянув толстую шею, уставился в окно.

– Не по-ял? – произнес он, будто узнав какую-то важную тайну. Буква «н» выговорилась плохо.

– Че вы там увидели, в натуре? – заинтересовался странными репликами Ротан. – Знаете его, что ли?

– Это ж тот безбилетник!.. Ну, которого мы с автобуса сняли, – повернувшись к бригадиру, ответил Кирсан. – Мы его только отоварить собрались, а тут стремные мужики нарисовались и нас самих так отмудохали!

Ротану это сильно не понравилось.

– Не люблю совпадений, – задумчиво произнес бригадир. – Чугун учит вас, дураков, учит.

– А че сразу дураков-то! – насупился Кирсан, оттянув нижнюю губу на дебильной роже. – Скажи Сыч!

– Заткнись! – шикнул Ротан, приняв серьезное выражение лица. – Вы точно уверены, что те мужики не с ним были?

– Да к бабке не ходи, не с ним! – подтвердил Кирсан. – Мы ж лоха из автобуса высадили! Он же не знал где!

– Слышь, Карась, – угрожающим тоном произнес Ротан. – Ты точно знаешь, что твой кореш не в ментовке работает?

– Отвечаю! Я его не первый год знаю, – оживился заложник. – А потом, его же почти посадили. Вы сами помогали с запиской…

– Это у тебя за пиской, а там малява называется! Вот именно – «почти», – сквозь зубы процедил бригадир. – Не люблю я этих «почти». Ладно, пацаны, вы идите, потолкуйте с ним как следует, а я тут покурю, с Карасем за жизнь потолкую.

Скучавшие в фургоне оперативники могли бы еще долго раскручивать любимые всеми темы, если бы контрольный динамик вдруг не донес до них чужой и властный голос.

– Ну, здорово, братан! – произнес Сыч, тронув прохожего за плечо. – Ты, что ли, Сухариком будешь?

Парень повернулся и вместо Карася с ужасом увидел своих недавних обидчиков – автобусных лжеконтролеров. В его глазах вспыхнула секундная паника.

– Я… – растерянно ответил Сухарик. – И что?

Краешки губ Сыча, словно синюшные червяки, приподнялись вверх, обозначив кривую ухмылку. На грубых звероподобных физиономиях проступила радость. Не столько от того, что их узнали, сколько от возможности поквитаться.