Трудно искать логику в поступках человека, сквозь кровеносную систему которого разлетаются гормоны и адреналин. Представляла ли Василиса, что именно скажет и сделает, как сможет попасть внутрь и что будет после этого?! Нет, ни о чем таком она не думала. Только то, что если что-то случится с ее Ярославом, то жить дальше уже нет смысла.

Она подбежала к калитке, около которой подозрительно никого не было. Нажала на ручку, и калитка открылась. Проходной двор, а не коттеджный поселок. Впрочем, у нее было вполне логичное объяснение. Все жители поселков такого плана надеются (получается, совершенно напрасно) на внешнюю охрану по периметру. Калитки, двери не запирают.

Впрочем, вряд ли это относилось к Баренцеву. Василиса предполагала, что прямо сейчас он напуган и загнан в угол, что сейчас готов запереть все двери в мире, чтобы никто не добрался до него.

Но так ли много у него людей, которым можно доверять?

Скорее всего, он всех отослал. Только этот Витек и остался, мордоворот. Девушка шла по красиво изогнутой дорожке, оглядывалась, ожидая удара из-за угла, но никто так и не появился. Она открыла дверь – та тоже оказалась незапертой, словно специально оставленной для нее.

Василиса прошла в темную прихожую и остановилась там, прислушиваясь. В доме стояла кристальная, мертвая тишина. Затем вдруг почувствовала какое-то движение у себя за спиной.

– Руки! – Тихий мужской голос и прикосновение чего-то холодного к виску. Ветрякова застыла, парализованная. Она вдруг увидела себя в зеркале прихожей. Второй раз за она смотрела на себя в зеркало. Не к добру.

Витек стоял прямо за ее спиной и держал пистолет у ее виска.

И все-таки они встретились. Ярослав смотрел на бледную и совсем крошечную Василису, руки которой выкручивал мордоворот-охранник Баренцева, и не мог поверить своим глазам. Как это могло случиться? Откуда она тут взялась? Баренцев вычислил его людей в фургоне? Неужели Евгений пострадал и все, что они хотели сделать, пошло прахом?

Какого черта она тут делает?

– Значит, как я понимаю, это и есть твой запасной вариант, не так ли? – Баренцев с интересом разглядывал Василису. – А ты знаешь, что происходит, если порвать страховку? Нет бумажки – нет и выплат, верно?

– Это не моя страховка, – пробормотал Ярослав, продолжая сверлить взглядом Василису. Господи, ну как ее теперь из этого прикажете вынимать? Как можно уберечь человека, с такой непроходимой глупостью влезающего в любые доступные неприятности. Если когда-нибудь ему понадобится быстро найти Василису, будет достаточно повесить где-нибудь вывеску «Не влезай, убьет» и немножко подождать. Она сама немедленно туда припрется.

– Нет? А очень похоже.

– Между прочим, эта дамочка меня ненавидит. Любит и ненавидит. Такой вот парадокс. Она-то и устроила это чертово шоу. Если б не оно, я бы еще поиграл.

– Это я понимаю. Не повезло, – хмыкнул Баренцев, приподнимая лицо девушки за подбородок. – А в телевизоре казалась побольше.

– Маленькая – но вреда от нее просто море, – покачал головой Страхов. Василиса только и успевала, что переводить глаза с одного на другого. Ярослав сидел за столом, в шелковом халате на голое тело, но совершенно свободный, не связанный и без кляпа во рту. Он выглядел так, словно только что вышел из ванной. Только вот волосы сухие.

– То есть ты будешь мне благодарен, если я тебя от нее избавлю, – уточнил бизнесмен.

– Пожалуй, – согласился Ярослав. – Выследила, значит. Чего тебе надо?! – Он повернулся к ней. – Не женюсь на тебе.

– А я от тебя залетела. Так что жениться придется! – выкрикнула девушка.

– Вот еще! – фыркнул Страхов. Василиса тряхнула плечом, сбросила руку Витька. – Чего удумала. Сама-то слышишь, чего несешь?

– Я несу тебе счастье! – пробормотала она. Баренцев расхохотался.

– Жаль, мне будет без вас скучно, ребята.

– Зачем же лишать себя удовольствия? – спросил Ярослав. – Сказал же, если мы не договоримся, наша смерть только ускорит скандал.

– Ну и ладно. А я уже в Канаде буду.

– У нас с Канадой подписан договор об экстрадиции, – буркнула Василиса. – И вообще, где вы нас всех хоронить собираетесь?

– Вот мне интересно, на что ты рассчитывала, когда просто так приперлась ко мне сюда? – спросил Баренцев. – Был у тебя план «Б»?

– Слушай, а может, и на ней тоже жучок висит? – предположил Витек.

– Гхм, – улыбнулся бизнесмен. – Раздевайся, журналистка.

– Что? – вытаращилась девушка.

– Только, боюсь, для тебя халата у меня нету. Придется, так сказать, отбросив всякий стыд.

– Нет на мне микрофона, – замотала головой Василиса. – Материалы о вас уже ушли на НТВ. Все кончено. План «Б» – сдаться и начать сотрудничать со следствием.

– Странно, – пожал плечами Баренцев. – А твой друг-целитель вот предлагает остановить все это, если я ему полмиллиона заплачу. Что же получается, врет?

Василиса замолчала и повернулась к Ярославу. Тот смотрел мимо нее, избегая взгляда. Полмиллиона? Большие деньги. Как раз такие, о которых он всегда мечтал. Может быть, все так и есть? Вдруг все это – из-за денег?

– Полмиллиона? – переспросила она.

– Да, полмиллиона долларов. – И Баренцев посмотрел на целителя. – На самом деле не так и дорого. Знаешь, юродивый, а я согласен. Твое предложение мне нравится больше, чем ее. Вопрос только в том, что нам делать с нею?

– Никому она ничего не передавала. Просто блефует. Любит меня, вот и прибежала спасать, – задумчиво протянул Ярослав. – Материалы не уйдут, если я выйду отсюда живым к концу дня.

– Ты выйдешь, – уточнил Баренцев.

– Да. Если я выйду.

– Не она? – еще настойчивее уточнил бизнесмен.

– Не она, – подтвердил Страхов. Баренцев протянул руку к почти уже пустой бутылке коньяку.

– Тогда у нас есть решение нашей проблемы. Смотри, юродивый, как все красиво получается. Ты убиваешь ее – и все налаживается. И мы с тобой будем как братья. Выйдешь отсюда с еще одной сумкой. Витька сейчас принесет. Сам знаешь, я дома кэш всегда держу. Будет чем помочь популяции уссурийских тигров.

– Убить ее? – переспросил Ярослав и побледнел. Дмитрий Рудольфович сощурился и отставил бокал.

– Для тебя это единственный путь. Только так ты выйдешь отсюда, целитель. Только так я смогу тебе верить.

* * *

Василиса не могла поверить своим глазам. Все вокруг вдруг как-то успокоились и сосредоточились. Витек заклеил девушке рот скотчем – омерзительное чувство бессилия и паники подступило к горлу, но она больше ничего не могла сделать. Даже закричать.