Он не чувствовал особого оптимизма, когда его вели обратно, в недра Кворумата.

Нужно каким-то образом получить обратно дуару. Единственный путь сбросить этого дурацкого диктатора, в которого превратился Мэркл Кратцмейер, – это магия.

Разумеется, без дуары не было шанса выстоять против медведь-горы по имени Пругг.

– Отопри, – приказал ягуар сторожу с ключами. Джон-Том увидел друзей, прильнувших к прутьям решетки. Ясно, что они заметили выражение его лица, так как приветствий не последовало. Лишь Оплод, когда решетка отворилась и юношу бесцеремонно втолкнули внутрь, заинтересованно взглянул на него. Решетка закрылась с металлическим клацаньем, эхом прогремевшим в темноте.

Стража и ключник, болтая, ушли вверх по лестнице. Как только они скрылись, выдры столпились вокруг Джон-Тома.

– Что, приятель? Как все было?

– Что ты узнал? – с любопытством спросил Оплод.

– Он из моего мира, это точно, но мне не хочется называть его соотечественником. По правде сказать, я не видел, как он занимается магией, но не сомневаюсь, что этот тип способен колдовать. Его покои об этом свидетельствуют.

– Он лично продемонстрировал мне свои возможности, – мягко сказал Оплод.

– Ну, чего ему надо? – спросил Мадж.

– Того же, что и любой кастрюле, метящей в императоры, – безграничной власти. Он очень опасный, трусливый, пронырливый ублюдок, и это дает ему сомнительные выгоды. О, он разыграл великодушие.

Сказал, что, если я одолею его телохранителя, он вернет мне дуару.

– Пругга? – со знанием дела кивнула Домурмур. – Ты мне нравишься, человек, но я бы поставила на твоего противника.

– Я тоже, – мрачно согласился Джон-Том. – У меня столько же шансов побить его, сколько у Раздирающего Когтя устроить нам побег. Возможно, даже меньше. – Он взглянул на Маджа. – Помнишь вышибалу в заведении мадам Лорши в Тимовом Хохоте? По сравнению с Пруггом он – щенок.

Усы Маджа дрогнули.

– Звучит не особо обнадеживающе, приятель.

– Еще бы. – Юноша помедлил. Что-то беспокоило его с того момента, как он вернулся в камеру, но Джон-Том был слишком занят, описывая встречу с Маркусом, чтобы сосредоточиться. Он сделал это сейчас и произнес:

– Эй, кажется, я чувствую…

Три пары мохнатых лап зажали ему рот и большую часть лица, полностью ослепив его. Приблизившись, Мемоу поднесла палец к губам и зашикала. Джон-Том медленно кивнул, и лапы были убраны.

Взяв его за руку, она повела его в самый темный угол камеры.

Остальные выдры раздвинулись, пропуская их. Там, где камера закруглялась, следуя очертаниям стены, был небольшой изгиб. Источник того, что беспокоило Джон-Тома, находился там.

Постоянный шум. Он раздавался из темного угла, где часть пола была уже разобрана. Лучшие землекопы из выдр быстро расширяли отверстие.

Куча вынутой земли была сложена у дальней стены. Мемоу указала на нее.

– Все прогнило из-за древности и сырости. Куорли учуяла, что откуда-то поступает воздух, и мы проследили источник по полу. Нам удалось разбить старые камни! – Наклонившись вперед, она возбужденно прошептала:

– Как идет дело, друзья?

Выглянул Кноркл. Морда его была перепачкана влажной грязью и искрошенным камнем.

– Там что-то внизу, мэм. И не твердое, и не вода.

– Пахнет тоже не очень-то, – высказал мнение Мадж. Он придвинулся к Джон-Тому, который отметил, что смена настроения у выдр происходит быстрее, чем двигаются их лапы.

– Воздух? Откуда он идет? – Вытянувшись, Джон-Том пытался разглядеть что-нибудь в дыре, но мелькающие лапы и грязь мешали ему.

– Может быть, там выход? – с надеждой прошептала Мемоу.

Силринди подошла посмотреть. Завернувшись в изорванный плащ, белка принюхалась.

– Не может быть! Это самый нижний уровень Кворумата.

– Необязательно, друзья мои.

Те, кто не копал, обернулись к Оплоду. Его слова внушили Джон-Тому надежду.

– Есть разные… предания. – Мудрый, всезнающий взгляд скользнул по старой кладке. – Комплекс Кворумата – старейший в Квасекве и самый большой. Говорят, после того как он был построен, вокруг разлилось озеро Печальных жемчужин, так что крепость, в которой мы заключены, когда-то возвышалась над водой. И нет ничего невозможного в том, что ниже могут лежать древние помещения.

Команды землекопов работали посменно, а остальные внимательно следили за лестницей. Энергия и решимость работников поражали, если только выдры не устраивали свалку. Тогда вмешивалась Мемоу и разнимала дерущихся. Драки обычно были короткими и безобидными, но отнимали драгоценные минуты, не говоря уже о том, что мог вернуться Раздирающий Коготь или охранник и осмотреть камеру.

Джон-Тома не особо беспокоило, что находится под древними, пропитанными влагой камнями. В любом случае это лучше, чем поединок с телохранителем Маркуса.

– Она уже достаточно широкая, – Фрэнджел вытер лапы о шорты, – кто первый?

– Пойду я, – сказала Мемоу.

Сэссвайс оттолкнула ее.

– Нет, не вы, мэм. Красота вперед ума.

– Я так и сказала, – парировала Мемоу, отпихивая ее. Пока они спорили, Флатцессэйрэнгелик (но вы можете звать его просто Флатц) прыгнул между ними и исчез в проломе. Мягкий звук, свидетельствующий о его приземлении, был ясно слышен стоящим наверху.

– Не так уж плохо, – прошептал он снизу, – тут что-то вроде туннеля. По дну течет вода. Я слышу, как она кое-где капает со стен, но, кажется, свод достаточно прочный.

– Он большой? – спросила Мемоу.

– Не очень-то. Думаю, это старый дренажный туннель. Мне надо пригибаться, чтобы не задеть потолок.

Джон-Тома пробрала дрожь. Он всегда страдал клаустрофобией и неуютно чувствовал себя в зданиях с низким потолком. Если нужно пригибаться Флатцу, это означает, что ему придется ползти на корточках или по-пластунски. И это – в узком туннеле, полном воды, расположенном ниже уровня озера, навстречу неизвестной судьбе.

А туннель может сужаться, смыкаясь вокруг них все теснее и теснее, сдавливая бока и ноги, пока…

Кто-то толкнул его.

– Эй, кореш, все в порядке? – Лицо Маджа выражало искреннюю заботу.

– Ты чуток позеленел.

Джон-Том несколько раз глубоко, размеренно вздохнул.

– Со мной все в порядке. Пошли.

За Флатцем последовала Куорли, затем Сэссвайс, затем Фрэнджел.

Следующей была Силринди; она в нерешительности остановилась перед маленьким зияющим отверстием.

– Давайте не будем спешить. Мы не знаем, что там внизу.

– Зато знаем, что здесь наверху, – сказал Оплод, обходя ее. Хвост саламандра подрагивал, когда он говорил. – Постоянное голодание, вечное унижение, а то и хуже.