А пока давайте зададимся тем же вопросом, что и в случае с нацистами: как к сионизму должны были относиться политики во всем мире? Даже если исключить, что политики во всех «цивилизованных» странах – очень часто евреи либо те, кто занял выборные должности в стране благодаря контролируемым евреями СМИ.

Нет никаких причин для того, чтобы политики всех стран, исключая довоенную Британскую империю, о чем ниже, протестовали против еврейского государства, посему сионисты могли чувствовать себя уверенно во всем мире, кроме СССР.

Отношения коммунистов и сионистов были сложными, поскольку долгое время им приходилось решать совместные задачи. В состав сионистского движения входило много социалистических партий, по духу близких коммунистам. В результате в своих отношениях к СССР сионизм долго не имел определенного курса. В ходе гражданской войны в России еврейская бригада (легион) В. Жаботинского, сионистского «ястреба», высадилась в 1918 г. в Мурманске вместе с английскими войсками для борьбы с большевиками[288], в то же время в 20-х годах сионизм помогал СССР получать льготные кредиты и безвозмездную помощь[289]. Но по мере того, как в сионизме побеждала линия откровенных еврейских расистов, враждебность коммунистов и сионистов нарастала. В 1928 г. большевики закрыли легально работавшую в СССР сионистскую партию «Паолей Цион» (при этом большая группа видных членов партии попросила коллективно принять их в ВКП (б).[290]А к началу Великой Отечественной войны со всеми подпольными сионистскими организациями на своей территории СССР боролся самым решительным образом.

Определенность политики СССР не могла не сбивать пестрота политических партий, объединенных сионизмом, из-за чего политическую окраску сионизма трудно было определить до момента, пока сионизм не материализовал свои идеи в государстве Израиль. Если с Германией было все ясно – там была единственная партия и единственная враждебная коммунистам и СССР идеология, – то в числе первых переселенцев в Палестину было много коммунистически и интернационально настроенных евреев.

В. Жаботинский

Хотя СССР относился к сионизму с превосходством самодостаточного государства, силу сионизма в СССР понимали и, по гипотезе историка Г. Смирнова, в тяжелейшем для СССР 1942 г. советское правительство предприняло попытки отколоть сионистов от Германии и заключить с ними союз. Судя по последовавшим событиям, такой союз действительно мог быть заключен, но позже, когда сионисты поняли, что их основной союзник – Гитлер – решить проблемы сионизма уже не сумеет. Однако отношения СССР и сионизма не выходили из рамок тактики, поскольку в принципиальном вопросе сионизм обязан был ненавидеть СССР, особенно советских евреев.

Еще раз вернемся к основной проблеме сионизма – ему нужны были евреи, которые согласны были заниматься производительным трудом. Таких было до чрезвычайности мало, а у тех, кто был, появилась альтернатива, где таким трудом заниматься, – в Палестине или в СССР. Советский Союз стал мощнейшим конкурентом сионизма. Выше я писал, что советские планы создания еврейских колхозов провалились, но они провалились не на 100 %. Такие колхозы были созданы, и евреи в них работали и на юге Украины, и в Биробиджанской области. Я приводил факты, что СССР импортировал евреев из Польши и Румынии, но заметьте – у тех евреев был выбор, куда ехать: в Палестину или в Биробиджан. И они выбрали Биробиджан. Эмиграция евреев из СССР не только иссякла (до середины 30-х выезд из СССР был свободным), – начался страшный для сионистов процесс. Г. Костырченко сообщает: «В то время еврейская колонизация Палестины вследствие обострения экономических и национальных проблем в этом регионе заметно пробуксовывала. По темпам она в четыре раза отставала от еврейского землеустройства в России. Дело дошло до того, что в 1927 году реэмиграция из Палестины превысила иммиграцию на 87 %. 16 мая 1926 г. в Яффе бывшие российские подданные даже организовали некий «Союз возвращения на родину». И хотя 3 января 1927 г. комиссия Совета Труда и Обороны СССР приняла постановление, в котором «содействие массовой эмиграции евреев из Палестины» было признано нецелесообразным, тем не менее, например, в следующем году группе в 100 человек удалось переселиться оттуда в Крым и создать там коммуну «Воля нова»».[291]

Уже только по этой причине сионизм должен был люто ненавидеть советских евреев – это люди, которые труду на благо еврейского государства предпочли труд на благо гойского СССР. Еще раз хочу напомнить, что отцы-основатели сионизма были фанатиками, т. е. людьми, думающими о будущих поколениях не просто евреев, а израильтян. Те из евреев, кто этой цели не служил, были для сионистов хуже неевреев, – они были ничего не значащим мусором и их жизнь в глазах сионистов ничего не стоила. Первый премьер-министр государства Израиль Бен Гурион заявил без обиняков перед сионистскими руководителями поселенцев: «Если бы я знал, что можно спасти всех детей Германии и вывезти их в Англию или лишь половину и вывезти их в Эрец Израиль, я выбрал бы второе, потому что мы должны принимать во внимание не только жизнь этих детей, но и судьбу народа Израиля»[292].

Для меня нет никаких сомнений, что в ходе Второй мировой войны немцы уничтожали евреев Советского Союза не по собственному почину, а по наущению сионистов. Это подтверждают не только сообщения очевидцев о том, что накануне истребления немцами еврейского населения того или иного советского города или местечка туда приезжали из оккупированной немцами Польши тамошние евреи и уговаривали советских евреев подчиниться немцам и не разбегаться. Характерна также и выборочность расстрелов. На территории, которые до войны всего 1–2 года были в составе СССР, евреи расстреливались не все – кто-то отбирал их для этого. К примеру, во Львове, освобожденном от немцев в 1944 г., проживало многочисленное еврейское население. В то же время в чисто советских областях СССР – в Киеве, Днепропетровске, Одессе, Крыму – евреи уничтожались поголовно. Согласитесь, если бы уничтожение евреев было выдумкой немцев, они уничтожали бы без разбора: им-то сортировать евреев не было никакой необходимости.

Колонна еврейских женщин под конвоем литовской «самообороны», 1941 г.