Казнь состоялась 11 июля 1891 года в 4 часа утра.

Когда с лидером анархистов было покончено, Париж вздохнул с облегчением. В театре Шатле с успехом идут «Дети капитана Гранта»; бомонд собирается в «Гранд Опера» послушать «Вильгельма Телля» Россини и показать себя. В моде русский стиль: длинные «московские» блузы, перехваченные «византийским» ремнем, широкие, до локтя «русские» рукава, роскошные восточные ткани, которые называют «кремлевскими». На ярмарке хлебобулочных изделий даже продают пряничных «царей», а зазывалы кричат: «Попробуйте русско-французскую дружбу!».

Париж в то время считается самым зеленым городом в Европе, он может похвастаться наибольшим количеством деревьев. И нищих, которых в 1982 году в городе насчитывается 41 тысяча, причем 4 400 из них — в Одиннадцатом, самом густонаселенном и самом бедном округе Города Света.[135]

Условия труда рабочего класса постепенно улучшаются. 2 ноября 1892 года, после пятилетних дебатов между Сенатом и Палатой депутатов, принят закон, запрещающий детям в возрасте до тринадцати лет работать на предприятиях и в шахтах. Рабочий день сокращен до десяти часов для несовершеннолетних и до одиннадцати — для женщин. Обе эти категории трудящихся имеют право на еженедельный выходной. Но хотя за исполнением этого закона должна следить армия инспекторов труда, образующих целое министерство, на большинстве предприятий он исполняется плохо или не исполняется вовсе.

В департаменте Тарн четыре месяца бастуют шахтеры. В сентябре к ним присоединяются рабочие заводов по производству сахара из свеклы, возмущенные понижением зарплаты: 50 сантимов за изготовление 100 килограммов сахара вместо 60 сантимов, как было раньше.

Журналист Жюль Гюре, известный своими интервью с Эмилем Золя, Ги де Мопассаном, Анатолем Франсом и другими великими писателями, пишет в газете «Фигаро»: «Капитализм превратил рабочего в машину, а буржуа — в пассивного держателя акций. Основываются новые колонии, появляются молодые государства, но потребности людей не учитываются, и малейшая попытка сопротивления жестоко подавляется; происходит перепроизводство товаров… В результате во всем мире развиваются социалистические идеи, их исповедуют и танцовщица канкана Нини, и писатель Морис Барре, и даже папа Римский…».

И действительно, папа Лев XIII публикует энциклику о положении трудящихся, в которой возвещает о том, что «республика — столь же законная форма правления, как и прочие».

Продолжается скандал вокруг Панамского канала.

Промышленник Эмиль Делайе, инженер с опытом создания паровых двигателей, 19 ноября заявляет о намерении наладить во Франции производство легковых автомобилей.

Несколькими днями ранее при загадочных обстоятельствах умирает известный археолог Саломон Рейнах, возбуждено уголовное расследование.

Выходят в отставку министр финансов Морис Рувье и премьер-министр Эмиль Лубе, начинается противостояние «сокрушителя министерств» Жоржа Клемансо и ярого шовиниста и реакционера Поля Деруледа.

Многие устали от натурализма Пьера Лоти и проповедуют возвращение к религиозным догмам. Самого Лоти тем не менее принимают в члены Академии, и в феврале выходит в свет «Призрак Востока», о которой «Ля Ви Паризьен» едко отзывается: «Пьер Лоти, последний академик, написавший когда-то роман о своем увлечении турчанкой, решил рассказать о нем вновь».

Выходит в свет «Разгром» Эмиля Золя, в книжных магазинах появляются «Мертвый Брюгге» Жоржа Роденбаха, «Перламутровый ларец» Анатоля Франса, «Блюдолиз» Жюля Ренара,[136]«Пеллеас и Мелизанда» Метерлинка, эссе «Франция и Бельгия» Виктора Гюго, «Интимные литургии» Поля Верлена. У читателей помоложе популярны «Подводная война» — фантастический роман Жоржа ле Фора и, конечно, «Замок в Карпатах». Что до Поля Бурже и Марселя Прево,[137]то они остаются искушенными знатоками женских сердец и беспощадными критиками светскости.

В моде муслин, многочисленные нижние юбки, ленты и кружева. Корсет затягивается все туже, это орудие пытки вызывает у женщин мигрени, боли в желудке, выкидыши… Артистка оперетты Анна Жюдик пишет: «Я благодарна корсету за то, что он ежедневно дает мне радость: мучения, которые он приносит, — ничто по сравнению с наслаждением, которое испытываешь, избавляясь от него каждый вечер». Корсет становится даже объектом сатиры:

Сельское хозяйство погибает,

Промышленность корчится в муках:

Так туго Мелин[138]затянул в корсет

Сосцы Франции, дающие нам жизнь.

На эти сосцы можно полюбоваться на полотне «Вторжение» Вильяма-Адольфа Бугро, крупнейшего представителя салонного академизма: художник изобразил полуобнаженную женщину, окруженную голенькими пухленькими херувимами.

Любители живописи охотно посещают и выставки «Наби», или «Пророков» — группы французских художников, стремившихся отделиться от академической школы: Тулуз-Лотрек пишет «Женщину в черном боа»; Моне выставляет галерее Дюрана-Рюэля[139]«Тополя». Певицу Иветту Гильбер, актеров Бенуа Коклена и великую Сару Бернар изображают на плакатах, рекламирующих слабительное средство «Жеродель».

Утром 28 сентября 1892 года все тротуары от Больших бульваров до Площади Республики буквально завалены новым печатным изданием «Журналь» — и к десяти утрам продано 200 тысяч экземпляров. Основателем газеты был журналист из Нанта Фернан Ксо, который, разработав систему крайне выгодных договоров, собрал у себя известнейших писателей того времени: Эмиля Золя, Ги де Мопассана, Леона Доде, Эдмона Ростана, Жана Ришпена, Октава Мирбо, Жана Лоррена, Анри Бека,[140]— такого не удастся больше ни одной еженедельной газете.