Полсотни рисунков чужой жизни. Словно посмотрела чёрно-белый фильм. Узнать бы, кто рисовал: мужчина или женщина, подросток или взрослый? Чужие лица. На них концентрировала своё внимание, словно пыталась понять, чем жил изображённый человек и жив ли он сейчас. Возвращалась к мысли, кто же такая Хельга и что ей нужно в замке?

Несколько раз рассматривала один и тот же рисунок, отложив его в сторону, периодически возвращаясь к нему, размышляя, что в нём не так? На столе развалился полосатый, ничем не примечательный, ухоженный кот в тканевом ошейнике. Усмехнулась: не противопаразитарный, разумеется. Всматривалась, щурясь, на расстояние вытянутой руки отводя свиток, затем приближая. Всё на месте: лениво прищуренные сонные глаза, изогнутый хвост в состоянии покоя, изумительно прорисована шерсть. Рядом край шкатулки, стилос с камнем на конце, уголок свёрнутого пергамента, несколько крупных монет и перстень. На заднем фоне на стене приоткрытая дверца сейфа. Раз открыт сейф, значит, рисовал хозяин кабинета. Стоп! Всмотрелась. Резная, чётко нарисованная панель. Узор не такой, как на стенах в кабинете Манфреда. Уф! Стало жарко и зябко одновременно. Сколько жило семей в замке? Сколько наследных дядьёв, братьев и сестёр уживалось под одной крышей? И у каждого был свой тайник! Хельга ищет спрятанные сокровища. Как пить дать! Почему в сундуках? Двойное дно с секретными пружинами? В замке три этажа. Два для господ. Комнат и сундуков — море! Прачка уже всё осмотрела, добравшись до чердака. Нужный сундук там?

В дверь стукнули и толкнулись. Наташа от неожиданности дрогнувшей рукой смяла край свитка.

— Хозяйка, — звала Амали, — вас хозяин требует.

— Сейчас приду!

Вот когда она пожалела, что не может примкнуть полную «сокровищ» комнату. Захотела накладной замок? Теперь жди.

Манфред, заложив руки за спину, прохаживался у кабинета.

У пфальцграфини ёкнуло сердце. Она забыла о смененном замке.

Увидев дочь, фон Россен, не скрывая раздражения, прорычал:

— Что за новшества, Вэлэри! Я не могу попасть в кабинет!

— Простите меня, пожалуйста. Совсем забыла, — поспешно отпирала дверь, передавая ключ. — Вы ведь понимаете, чем это продиктовано. Прислуга имеет дубликаты, а здесь… Сами знаете. — Захлопнула створку перед самым носом «сладкой парочки». — Мне нужно поговорить с вами.

Хозяин выглядел уставшим и недовольным. Но разговор откладывать не хотелось.

— О чём хочешь говорить? — устраивался в кресле.

Наташа приметила, что он долго ёрзает. Неужели спина даёт о себе знать?

— Кто был прежним владельцем этих земель и замка? — Начала без предисловий. — Насколько мне известно, вы их получили в дар от короля после ухода в отставку.

— Зачем тебе? — фон Россен насторожился.

— В таком огромном замке должна была жить большая семья. Что с ними стало? — девушка осталась стоять, проигнорировав приглашение присесть.

— Они изменники, поставившие под угрозу авторитет монарха. — Манфред копался в шкатулке, делая вид очень занятого человека.

— Все сразу? Вся семья?

Пфальцграф оторвался от поиска, исподлобья взглянув на дочь:

— Если это всё, что ты хочешь, то можешь идти. Тебе незачем знать подробности, — отмахнулся, как от назойливой мухи.

— Есть ли подземный ход в замке? — Сменила тему. Наличие вокруг крепостной стены рва, наполненного водой, указывало на то, что нет. Но всякое могло быть.

— Нет.

— А если осада?

— Для этого имеется башня.

— Сомневаюсь, что там есть запас продовольствия. — Кстати, она туда ещё не поднималась. И не собиралась. Единственный вход в донжон находился на уровне третьего этажа современной многоэтажки. Брошенная лестница, вросшая в траву, гнила рядом. Если бы Наташа не зацепилась за неё во время исследования дворовых зарослей, то и не заметила бы.

— К чему эти разговоры? — Мужчина неестественно прямо откинулся на спинку кресла.

Ага! Спина беспокоит?!

— Интересно, — присматривалась к нему. — Да, давно хочу спросить день своего рождения. — Рассеивала его внимание, отвлекая от интересующей её темы.

— Шестого августа.

Львица… Вот оно что… Будучи приёмной, она знала, что дата её рождения другая. Поэтому не придавала значения гороскопам.

— Наконец-то ты задумалась о своём возрасте. Чем задавать странные вопросы, лучше бы за готовкой смотрела и прислугой.

«Странные вопросы» в его устах звучали, как «неудобные».

— У вас есть экономка, которой вы платите жалованье. Она до моего появления успешно помогала вам по хозяйству. Считайте, что Хенрике побывала в отпуске, а я сменила её на время. — Перевела дух. — Так что стало с прежними владельцами замка? Кто они? — Нет, всё же напрасно она допекает его. А больше не к кому обратиться.

— Они повешены! — фон Россен неожиданно разъярился. — Ты это хотела знать?

Наташа отшатнулась от него, как будто получила пощёчину:

— Все?! — машинально схватилась за щеку, потирая. Образ улыбчивого мальчишки промелькнул, исчезая.

— Да!

— И дети? — Комната качнулась. Очертания шкатулки на столе расплывались.

— Откуда ты знаешь про детей?

— Не знаю. Так сказала. В любой большой семье есть дети. — Она отгоняла подступающую слабость.

Повисло долгое молчание. Манфред, опустив голову и глядя на стилос, замерший в его пальцах, вспоминал давно забытые события.

Нарушила давящую на уши тишину:

— Если вы получили в дар такой замок с его землями и деревнями, будучи уже богатым, учитывая вашу должность при монархе, то… — запнулась, набираясь духа. Выпалила: — Куда исчезло всё ваше богатство?

Пфальцграф поднял на неё глаза. Краска медленно заливала бледное лицо:

— Богатство, говоришь? — И тут его прорвало! — Да я за пять лет, что искал тебя с матерью, целое состояние потратил, снаряжая корабль за кораблём, разыскивая вас в землях Фрисландии, ведя переговоры с нурманнами, подкупая соглядатаев и шпионов. Думаешь, легко проникнуть в земли враждебного государства и собирать по крупицам сведения обо всех захваченных в плен иноземцах, разыскивая вас среди пленённых женщин? И ты смеешь спрашивать меня о богатствах?!

— А потом, — не унималась девушка, — почему вы с вашим опытом не сумели поднять хозяйство? Да ваш управляющий, если ему помочь…

— Замолчи! — папенька дёрнулся в кресле. — Как ты разговариваешь с отцом? Что за воспитание ты получила в монастыре? Я после побега этой прелюбодейки… Этой неблагодарной твари… Она обобрала меня… Это место! Оно проклято! Эта бездонная яма только высасывала золото, ничего не давая взамен!