чтобы использовать время с пользой, занимаюсь ерундой. Предложат мне сотрудничество английские визарды или не предложат — бабушка надвое сказала. А вот попытаться дотянуться до своего Дара, мне пока никто не мешает, так что грех не воспользоваться имеющейся в моем распоряжении возможностью.

Усевшись на шконке, принял привычную для медитаций позу лотоса и попытался нырнуть в Астрал. Факир хоть и не был пьян, но фокус не удался. В состоянии медитативного транса ощутил свое сосредоточие будто завернутым в непроницаемый кокон. Все попытки прорвать преграду закончились полным фиаско.

Тут я наконец-то сообразил, что именно является преградой между мной и моим Даром. Неширокая лента на моей шее. Вещица знакомая. Однажды имел удовольствие носить подобное «украшение». Хотя, тот негатор, что применили похитившие меня по заданию Орлова-младшего бандиты, по качеству рядом не стоял с нынешним. Если бы мне тогда регулярно не прилетало гирькой по «чайнику», я бы очень быстро нейтрализовал действие магического артефакта и воссоединился со своим Даром. С тем, что в данный момент на моей шее разобраться будет на порядки сложнее, ибо пока ни единой бреши в воздвигнутой противником преграде не замечаю… Впрочем, кое-какая мысль забрезжила на горизонте. Даже не мысль, а некое её предчувствие. Мне показалось, что вот-вот, и я найду решение проблемы.

Ухватить промелькнувшую, будто молния и тут же угасшую мысль за хвост я не успел, поскольку характерный звук проворачиваемого ключа в замке заставил меня в срочном порядке улечься на нары. Пусть считают, что я еще не очухался.

Даже с закрытыми глазами несложно было понять, что камеру посетили двое мужчин.

— Ха, Блез, смотри-ка, парень еще и дрыхнуть умудряется в этом холодильнике!

— Он, вроде как из одаренных, Пат, а с ими всё не так.

— Хрен там, теперь он такой же одаренный, как мы с тобой, ибо действие негаторного ошейника еще ни один визард не смог преодолеть. Главное, чтобы руками не дотянулся, поскольку может запросто ноги протянуть при попытке избавиться от артефакта. Думаешь, просто так у парня ручонки скованны наручниками за спиной — это, чтобы, очухавшись, не пытался избавиться от украшения. То есть, для его же собственной безопасности…

На что второй страж довольно резко оборвал коллегу:

— Любишь ты, Патрик, банальные истины за откровения выдавать. Всякий раз рассказываешь то, что мне задолго до нашего знакомства было ведомо. Лучше отпрыскам своим объясняй, что дважды два вовсе не пять и не три.

— Насчет моих деток не переживай, если дело касается денег, они шустро соображают что, где и по чем. Лучше давай-ка займемся делом. Господин Третиакофф не любит, когда его приказы выполняются нерасторопно. Ты, надеюсь, не хочешь получить неожиданное расстройство желудка и пару часиков провести наедине с фаянсовым другом, страдая душевно и физически.

— Не, такая перспектива мне не подходит, хватило одного раза, — тут же нервным голосом ответил тот, кого звали Блезом.

Вскоре через мои зажмуренные веки проник яркий свет фонаря и меня довольно вежливо начали трясти за плечо.

— Эй, парень, просыпайся. Хватит щеку щемить, с тобой начальство желает пообщаться, — обратился ко мне Патрик.

Пришлось разлепить веки и прикидываться, будто только что проснулся и тут же сделать устный наезд на стражей:

— Эй, служивые, фонарь направьте куда-нибудь в сторону, нечего мне в глаза светить!

Послушались, свет довольно мощного магического светильника был направлен в потолок. Теперь в камере стало намного светлее, нежели было до прихода охраны.

— Вы это, господин, — дождавшись, когда я займу сидячее положение, Блез положил на шконку рядом со мной пачку шмотья, — сейчас я освобожу вас от наручников, только не дурите, к негатору руками лучше не прикасаться, если, конечно, не желаете раньше времени отправиться на Суд Господень. Здесь для вас одежка…

— … и обувка, господин, — это уже Патрик, поставил на пол у моих ног нечто типа вязаных гамаш с подшитой подошвой из грубой воловьей кожи.

Судя по вежливому тону «церберов», пытать или каким-то образом унижать в самое ближайшее время меня здесь все-таки не станут. Скорее всего, попытаются завербовать. Эвон, даже оковы сняли и какую-никакую одежду принесли.

Получив относительную свободу, первым делом основательно размял затекшие верхние конечности. Затем начал натягивать пахнущую хлоркой скромную одежонку. Никаких исподних, только штаны из грубой ткани с веревкой в качестве пояса и куртка из того же самого материала без карманов и с деревянными пуговицами. На ноги натянул «гамаши». Почувствовал себя более защищенным, нежели пару минут назад, оно хоть и защиты той всего-то тонкая парусина. Тут, скорее, важен психологический аспект, ибо потрясание голыми мудями в компании одетых людей основательно давит на психику и заставляет мозг заниматься разработкой планов экспроприации одёжки у тех, на ком она имеется. А что, вполне могу этих двух товарищей заломати, аки ту березку во поле из одной известной песенки. Теперь же я добрый и нападать ни на кого не собираюсь, поскольку без своего Дара даже сориентироваться в пространстве не способен. А если навалятся кучей могучей, заломают меня.

Приодевшись, внимательно рассмотрел стражей. Мужики, как мужики, вполне обычные. Возраста среднего. Судя по носам в прожилках, любители выпить, у обоих усы щеточкой, как у Чарли Чаплина по моде, только у Патрика рыжие, а у Блеза черные. Росточком оба примерно мне по плечу. Одеты в какую-то форменную одежку. Почувствовав себя человеком, обратился к стражам довольно бесцеремонно:

— Эй, демоны, у вас водицы не найдется? Пить хочется и кушать, аж спать негде.

На мою немудреную шутку оба стража весело заржали. Отсмеявшись, Блез (определенно он здесь старший) сказал:

— В караулке, вас напоят, сэр. А вот насчет поесть и поспать — это уже по усмотрению начальства.

Про себя отмечаю, что пока для них я «сэр» и «господин». Обращаются вежливо, водицей напоить пообещали. Жаль, жратву зажали, я бы сейчас от черствой корочки хлеба не отказался, а ежели к ней сала шмат, да супчику с потрошками, да… Блин, чуть слюной от мыслей о еде не подавился. Вообще-то терпеть голод я обучен, но всему бывает предел, если в самое ближайшее время меня не покормят, кого-нибудь определенно схарчу и не побрезгую.

Водой в караульном помещении меня все-таки напоили. Более того, одарили куском рыбьего пирога, который, давясь, слопал уже на ходу к неведомому мне «начальству».

Так, а почему неведомому? Вспомнил усатого мужика, что сопровождал в карете мою тушку с места пожарища, а еще сопоставил недавние слова моих конвоиров, тут мне, будто, обухом по башке прилетело. Вне всяких сомнений, господин «Третиакофф», никто иной, как Третьяков Антон Георгиевич. Вот оно, оказывается, куда проворовавшегося мага занесло! Тэ-экс, сколько тугриков этот хмырь из царевой казны скоммуниздил? Вроде бы, миллионов сто золотом. Главное,