На Смит-стрит, выкрикивая «вуу-вуу-вуу» из «ковбоев и индейцев»,[7]Аэромен распугал дерущихся у входа в клуб пьяниц. Но больше в ту долгую ночь им нечем было заняться, они прослонялись по улицам несколько часов, нанося метки на металлические двери.

На Третьей авеню как-то в середине холодного дождливого октября Аэромен разогнал грабителей, проникших в китайскую забегаловку. Те бросились врассыпную, уронив на пороге блюдо с оранжевым рисом. В другой раз Аэромен нарисовался в своем костюме перед людьми на скамейках парка в конце Хайтс Променад — людьми, которые в его защите вовсе не нуждались. На Пасифик-стрит недалеко от Корт Дилан и Аэромен нашли дом со свободным доступом к крыше. Иногда они забирались туда и, лежа на животе, наблюдали через карниз за жизнью чужого квартала.

За девочкой, тщетно звавшей подругу: «Мира! Мира», за мальчишками, бросавшими мяч в стену, за бабушками со сложенными на груди руками, выглядывавшими из окон. Наблюдали увлеченно, сосредоточенно.

Гулять по мосту после наступления темноты не рекомендовалось никому. Отправиться туда посреди ночи означало добровольно нарваться на неприятности. Для Дилана и Аэромена это как раз подходило. Дилан работал приманкой, стоя напротив украшенной уже изрядно поблекшими автографами Ли и Моно башни, а Аэромен в своем костюме ждал наверху, зависнув возле проводов. Внизу, на улицах, стояло позднее лето, наверху, в воздухе, начиналась зима, наступавшая с океана. К Дилану привязались буквально через нескольких минут, к чему он, собственно, и готовился. Когда два подростка вынырнули из темноты и заговорили с ним, ему стало смешно.

— Эй, белый парень, одолжи доллар.

Дилан с удовольствием сделал вид, будто лезет за деньгами в карман, позволяя улову зайти поглубже в сеть. Но Аэромен не появился ни через полминуты, ни через минуту.

— Какого черта ты там копаешься?

Парни занервничали. По-видимому, усмотрели в медлительности белого какой-то подвох и проследили за его взглядом, устремленным вверх, на провода над мостом. Все трое увидели человека в накидке, Мингуса, который пытался справиться с собственным телом и ветром, отнесшим его в сторону от линии электропередачи. В какой-то момент ему почти удалось это, но очередной порыв снова дернул его вбок, прибивая к воде. Перед глазами наблюдателей мелькнула накидка, маска, кеды «Пума», а затем он пропал из виду.

Его унес ветер.

Дилан резко развернулся к дощатой пешеходной дорожке и рванул прочь, следуя советам Рейчел: «Беги, мой мальчик, работай ногами, чтобы никто никогда тебя не догнал!» — впервые в жизни. У подножия моста он чуть не столкнулся с постовым копом, обогнул его, отдышался и продолжил бег, двигая руками и ногами как какой-нибудь механизм. Съезжавший с моста поток безликих машин устремлялся на Генри-стрит и Клинтон, теряясь меж дремлющих домов из бурого песчаника. Обратиться за помощью было не к кому. Мингус — Аэромен — разбился о воду, утонул вместе с серебряным кольцом. Дилан свернул на темную тропу, ведущую к воде под мостом, и побежал вниз, к заваленному мусором берегу, куда город выбрасывал разбитые полицейские машины и прочие свидетельства собственной беспомощности.

Мингус сидел на краю причала и, сгорбившись, выжимал накидку. На цементной плите под ним разрасталось темное водное пятно. Дилан, подбежав, молча уставился на него.

— Вот это да! — сказал Мингус.

— С тобой все в порядке?

— Я плавал, приятель. Хотя и понятия не имел, как это делается. — Он говорил изумленно, но спокойно и кивал на воду.

— Что ты имеешь в виду?

— Как рыба, Ди-мен.

— Думаешь, кольцо научило тебя плавать?

— Или летать под водой — не спрашивай, я не знаю. Но, черт возьми, я как будто был Акваменом.

Они побрели в сторону Дин. Запланированная на сегодня борьба со злом так и не состоялась, и в последующие дни они почему-то обходили мост стороной. Костюм Аэромена Мингус высушил, а потом закинул на полку на несколько недель, в течение которых оправлялся от падения и собирался с духом. Дилан не торопил его, размышляя о таинственной силе кольца. Каковы ее пределы? Почему Аарон К. Дойли отказался от всего этого? Дилан надевал кольцо на палец, наполнял ванну, опускал туда голову, пытался дышать, втягивал воду в легкие, кашлял, когда она обжигала ноздри.

«Рентгеновским» зрением кольцо не наделяло. Мингус и Дилан удостоверились в этом, проведя волнующий вечер в попытках рассмотреть, что находится под платьем у проституток на Пасифик и Невинс и у белых девочек в «Баскин Роббинс» на Монтегю, но так ничего и не увидев.

— Постой, постой, кое-что я все же рассмотрел.

— Теперь моя очередь.

— О черт! Она без трусов.

Последнюю операцию в тот год, когда Дилан начал учиться в Стайвесанте, они провернули во время сильного снегопада, через две недели после Дня благодарения. Дилан шел по Стейт-стрит, а Мингус следовал за ним, перепрыгивая с одной крыши на другую. С той поры, когда им удалось спасти китайца, побросавшего на тротуар деньги, они считали участок Стейт-стрит между Хойт и Бонд самым подходящим для борьбы со злом местом. От Дин и Берген его отделяло приличное расстояние, поэтому знакомые здесь практически не попадались, к тому же тут всегда было темно из-за разбитых фонарей. Сегодня, вероятнее всего, Дилана могли лишь обстрелять снежками. Так оно и вышло. Попавшийся навстречу подросток-пуэрториканец зачерпнул горсть снега с ветрового стекла припаркованной у обочины машины и, когда Дилан прошел мимо, бросил комок ему в спину.

Дилан резко развернулся.

— Какого черта тебе надо, сукин сын?

В этот момент слетевший с крыши Мингус запихнул пуэрториканцу за шиворот пригоршню снега. После этого они помчались прочь, Аэромен на ходу, прямо на морозе, стащил с себя костюм.

Днем Мингус, ночью Аэромен. Рассказывать кому-нибудь в Стайвесанте об их похождениях не было желания. Дилан даже не пробовал делиться впечатлениями с Тимом Вэндертусом и Габриелем Стерном. А несколько дней спустя приключения отступали на задний план, и Дилану начинало казаться, что Мингуса и Аэромена отделяет от него миллион миль, что они живут где-то в другом мире. Кроме того, как раз сейчас то, чего неосознанно ожидали Тим и Габ, наконец явилось к ним.

У него уже имелось всем известное название: панк. Панк был новым поветрием и поддерживался парнями из «Секс Пистолз», «Токинг Хедз», «Чип Трикс». Проникнуться их идеями, понять, что ты духовно связан с ними, — вот в чем состояла главная задача начинающего панка. Волосатики же панк не признавали, и уже одно это о многом говорило.

Однажды Тим явился в школу в ошейнике с шипами и показал Дилану и Габу, как он застегивается — на обычный замок. Габ неделю неуверенно над ним насмехался, а потом купил себе кожаную куртку с множеством застежек-молний и заклепок, от которой воняло почти так же, как от красок Авраама. Для придания куртке бывалого вида Габ хлопал ею по здоровенному булыжнику в парке. А она все равно выглядела новой. Быть может, сам Габ ей не соответствовал — со своими кудрями, падавшими на уши. Еще неделю спустя Габ и Тим сделали друг другу новые прически — маникюрными ножницами. Куртка Габа мгновенно преобразилась.