В свою очередь тонущий, горящий, но не признающий своей гибели «Брэг» лишился последних орудий. Совместным огнем двух крейсеров с его палубы смело все, что только возможно. Борта разорваны в клочья. Мостик сорван с опор. Корабль медленно садился носом. Вскоре бак погрузился в воду. Под кормой показалась бронза винтов.

«Тунец» проходил мол. Последние кабельтовы до причала. Капитан третьего ранга Дарг приказал отработать задним. Перед ним стояла задача – войти в порт и пришвартоваться к подходящей пристани, а не въезжать на полном ходу в берег.

На тонущем бурланде мелькнула тусклая вспышка. Шестидюймовое орудие левого борта отработало с двух кабельтовых. Снаряд ударил в борт валузского крейсера под средним спонсоном. Прекрасный выстрел. Взрывом перекосило штырь орудия. Расчет выбило осколками и взрывной волной. Наконечник снаряда пробил пустую угольную яму, перекорежил трап и заклинил элеватор левого борта.

Ответным огнем валуза, стреляли абордажные скорострелки, выкосило последних людей на палубе «Брэга». Через минуту бак непобежденного крейсера скрылся под водой. Глубина маленькая. Крейсер уткнулся носом в грунт. Корма осталась над водой.

Оборона порта прорвана. Канонерские лодки пошли на дно, успев сделать по два-три выстрела. Береговые батареи приведены к молчанию.

Однако противник не собирался капитулировать. Изредка то одно, то другое орудие на берегу открывало огонь, но на его позицию тут же обрушивался град снарядов. На наблюдательных площадках крейсеров и канонерок бдительно следили за активностью на берегу. Да и на улицах городка наблюдалось подозрительное шевеление.

– Лейтенант Гриф, если я вдруг забудусь и хоть раз назову бурландов фермерами, напомните мне о Киклане, – молвил Герт Дарг.

– Достойно дрались. Надеюсь, на берегу не найдется таких упрямых парней, – проворчал старший офицер.

– Выше голову. Мы причаливаем. И по нам уже не стреляют, – командир «Тунца» поправил фуражку и впился глазами в приближающийся причал. Он уже напрочь забыл о героях с «Брэга», сейчас все мысли кап-три Дарга заняты швартовкой.

– Малый ход. Лево руля, на два румба. Так держать.

– Кранцы готовить, – старший офицер скатился по трапу вниз. По расписанию он должен был контролировать высадку морской пехоты.

Крейсер быстро приближался к причалу. На берегу суетились бурланды. Противник понял, что сейчас в порт нагрянут гости, и в меру сил готовился к приему. По крейсеру с берега ударили пулеметы. В ответ заговорили абордажные пушки.

Перед походом на мостиках и площадках «Тунца» установили шесть полуторадюймовых патронных пушек вдобавок к четырем штатным. Сейчас эти скорострелки поливали огнем причалы и портовые склады. Бортовые орудия тоже добавляли огоньку в буквальном смысле слова. Морская пятидюймовая пушка штука серьезная. При стрельбе в упор прошибает толстенные каменные стены насквозь.

– Право руля. Самый малый.

Корабль надвигался на берег.

– Самый малый. Руль прямо. Право на румб! Так держать.

До берега остается меньше пятидесяти шагов. Стальная махина крейсера движется слишком быстро. Кажется, корабль не успеет остановиться и разобьется о каменную стенку причала. Командир корабля напряженно следит за берегом.

– Полный назад!

Под кормой вздыбились пенные буруны. Корабль гасил скорость. Противник пристрелялся. По крейсеру со всех сторон били из винторезов и пулеметов. Бурланды выкатили между складами полковую пушку. Выстрелить не успели. Перед орудием расцвел огненно-красный с черными прожилками цветок. Расчет поубивало осколками и вырванными из мостовой камнями, само орудие отбросило назад взрывной волной.

– Приготовиться! – заорал Дерг. – Швартовы! Всем держаться!

«Тунец» на скорости три узла прижался к причальной стенке. Переброшенные через борт кранцы немного смягчили удар. Но все равно, камни причала высекли из борта корабля сноп искр. От удара качнуло палубы под ногами.

Не успел крейсер остановиться, как через борт перелетели моряки со швартовыми концами в руках. Намотать швартовы на кнехты. Бегом! Не мешкать! С борта уже перебрасывают сходни. И это под огнем.

На мостике пустили пар в гудок. Под оглушающий рев корабельной сирены с крейсера скатилась серая волна морской пехоты. Солдаты одним рывком захватили причал и прилегающие склады. С борта крейсера за их спинами хлопали частые выстрелы патронных пушек. «Аквамарин» и канонерки перенесли огонь на береговые склоны и пляжи, туда, где наблюдалось какое-то шевеление. Пехоту в порту поддерживал только «Тунец». Этого достаточно. Это в морском бою артиллерия старого крейсера считалась слабой. Для работы по берегу она оказалась даже избыточной.

Штурмовая рота укрепилась на подходах к причалу и залегла. Противник не пытался контратаковать. Его хватало только на беспокоящий огонь. Но и лейтенант Араг не спешил вести своих людей к бессмертию. На берег сошли, плацдарм заняли, залегли, пулеметы и две десантные пушки подтянули – этого достаточно. Впрочем, на месте люди Арага не сидели. Штурмовики медленно короткими перебежками под прикрытием корабельных орудий продвигались вперед.

Пока противник не пришел в себя, пока сопротивление эпизодическое, рота стремилась занять наиболее удобные позиции. По странной случайности, позиции эти отодвигались от причала и моря. Можно ли винить солдат, что после того, что они натерпелись в море, их тянуло к твердой земле? – Конечно, нет. Люди не боги и не демоны, нельзя от них требовать невозможного.

Пока штурмовая рота медленно расширяла плацдарм, в порт втягивались океанские красавцы «Салан» и «Шебек». На их борту находился целый полк упрямо рвущихся на сушу и очень злых парней. Перед транспортами шли две канонерские лодки. Корабликам предстояло поддержать высадку кинжальным огнем.

К тому времени, когда лайнеры отшвартовались и с них на берег ринулись первые роты, сопротивление бурландов в порту стихло. Противник в панике откатывался в глубь острова. А там, на восточной половине Киклана, держались колониальные части и самооборона Валузии. Надо ли говорить, что бурландам не удалось закрепиться ни на подступах к порту, ни в центральной части Киклана. Свежие пехотные части клином перерезали остров пополам. Численный перевес на стороне валузов, а непосредственная огневая поддержка с моря делала этот перевес подавляющим.

Только через две недели после прорыва в порт Аранг Винг смог позволить себе небольшой отдых. До этого минуты свободной не выпадало. Вице-адмирал крутился, как восточный суфий перед алтарем. Дела наваливались одно за другим, возникали срочные проблемы, решение которых требовало непосредственного участия командующего.

Как всегда, все оказались не готовы к войне. К современной войне тем более. После инспекции портовых мастерских и дока вице-адмирал с ужасом осознал, что люди продолжают работать, как и прежде, по старым распорядкам, старыми методами. Не все хотели понимать, что отныне первыми к стенкам и в док ставятся военные корабли, а коммерсанты – только по разрешению командования флота. Приходилось разъяснять, наводить порядок чуть ли не силой.