Специально внимания других не ищет, тем более не заискивает и не ломает своей естественно складывающейся линии поведения, если она кого-то не устраивает. При этом умеет располагать других к себе. Конформизм отнюдь не характерен; необходимость вписываться в заданные извне рамки вызывает сильный внутренний протест, в силу чего такое «вписывание» вряд ли может быть вполне эффективным.

Очень уверен в себе, степень самопринятия высокая. Расположен к самоанализу, способен к самокритичности. Очень самолюбив, поэтому критику его действий со стороны других воспринимает весьма болезненно, может реагировать агрессивно, спорить с ним, надо полагать, трудно, — хотя он, благодаря интеллектуальной сложности способен быть восприимчивым к рациональным аргументам — эмоциональные часто оказываются для него более значимыми. Свою точку зрения активно отстаивает».

Я читал Капитолине Георгиевне выводы специалиста-графолога, она комментировала текст по ходу, а потом заключила:

— Все в точку. Очень сложная натура Василий. Влиять на него было почти невозможно. Он, порой, принимал такие решения, что иной и подумать бы так не мог — и страшно, и здорово! Человек он был непредвиденный: не знаешь, что будет через минуту. Всегда нужна готовность парировать, сдерживать его поступки…

Капитолина Георгиевна рассказала случай, который не вписывался в правила хорошего тона. А мне, положа руку на сердце, подумалось о другом — как все же прекрасна жизнь в небе! Пусть хоть на миг, но ты оставляешь эту грешную землю и один на один со стихией, очищаешься от всего наносного, мелкого, подлого, словно исповедуешься перед самим Богом.

— …Так вот, мы летели в Сочи. Я настраивалась отдохнуть, поплавать вдоволь. Василь сидел рядом, дремал, но просил разбудить его, когда пролетим перевал. Я и сама-то заснула, а пробудилась от какой-то тяжести — меня вдавливала в спинку сиденья неведомая сила. Это была перегрузка… Василя рядом не было, я поняла, что он в кабине пилотов и в следующее мгновение оказалась в воздухе! Оно было быстротечно — какие-то секунды, потом я грохнулась о дверцы кабины, ухватилась за кресло и в бортовое стекло увидела, как машина падает вниз… А внизу было море и, помню, как все лодки, катера, пароходы начали расплываться в стороны.

Самолет вышел из пикирования над самой водой. Запомнились еще бледные лица летчиков. «Чуть не погибли!» — заметил после приземления командир экипажа. А Василий смеялся: «Это я Капе показал «мертвую петлю».

Куда как круче в жизни летчика Василия оказалась петля другая…

Вернемся в тюрьму. 5 марта, в день, по официальному сообщению, смерти Иосифа Виссарионовича, Капа приехала в очередной раз на побывку к своему зэку и сообщила, что у них может быть ребенок. Ох, этот месяц-март! Такой трагический и счастливый в судьбе летчика Сталина…

— Вася так обрадовался, так просил меня сохранить плод нашей любви, — вспоминала Капитолина Георгиевна, — что сразу же, как я уехала, принялся писать письма всем теткам, моим близким, чтобы подействовали на меня и уговорили рожать нашего общего с ним дитя…

Капа говорила Василию о житейских трудностях, дороговизне жизни при Хрущеве.

— Цены на продуктовые и промышленные товары росли. Жизнь дорожала. Работать приходилось с 9 часов утра до 9 часов вечера. Как можно было рожать, когда отец в тюрьме, а я получала каких-то 125 рублей, — с горечью о былом свершившимся говорила Капа и припоминала, как Василий просил ее потерпеть, как отправил кагэбешнику Серову письмо — чтобы тот разрешил продавать конфискованную у них мебель. — Но было еще и другое, главное, что не позволяло мне сохранить ребенка: Василий не состоял в разводе со своей официальной женой — Екатериной Тимошенко…

А. Бурдонский, вспоминая мачеху, рассказывает о ней, как о женщине властной, жесткой: «Жизнь Екатерины с отцом — сплошные скандалы. Я думаю, он ее не любил… Очень расчетливая, она как и все в своей жизни, просто просчитала этот брак.

Надо знать, чего она добивалась. Если благополучия, то цель, можно сказать, была достигнута. Екатерина вывезла из Германии огромное количество барахла. Когда отец Екатерину выставил в 1949 году, ей потребовалось несколько машин, чтобы вывезти это добро.

А потом у отца появилась третья жена — Капитолина Георгиевна. Она была единственной в то время, кто по-человечески пытался помочь отцу…

Сохранилось несколько писем по поводу того, как решался вопрос о разводе Василия с Екатериной Тимошенко. Тысячи преград поставили ему в том деле. Деле, которое для брака с медсестрой Нузберг решилось без всяких проблем — за пару дней. Как вы думаете, почему?..

Однако вот письма Василия.

«22 мая 56 г.

Мать!

Посылаю тебе записку на имя Полянского. Надо ее передать лично ему, с женой дела не имей. Он, очевидно, приезжает в Москву, а если нет, то узнай его адрес и пришли мне. Записку имей все время при себе и при первой возможности передай ему. Я буду делать это дело и другим путем, но через Полянского можно было бы сделать быстрее и без лишних разговоров. Есть еще один вариант — это сходить тебе самой в суд и взять копию приговора, но это надо делать, получив от меня просьбу о выдаче копии, так как тебе могут не дать. Обсудим этот вариант 10 июня, а просьбу в суд я приготовлю. Шли быстрее адрес Екатерины Тимошенко. Светлану ждать долго.

Да, по поводу 10 июня. Во-первых, поезд, на котором ты собиралась приехать 20 числа, отменен с 15 мая. Так что надо точно знать час твоего приезда 10 июня. В принципе, я уже договорился, но теперь надо время приезда. Давыд Иванович очень любезно не требует предупреждать за неделю, а за пять дней. Такую любезность надо ценить и не подводить с прибытием. Так что максимум 4 июня я должен сообщить точное время твоего прибытия, дорогая моя…

Хорошо бы Светлане сказать, как только она появится на горизонте, чтобы она по дороге узнала, как дела у Николая Владимировича. Жив он или отдал душу Богу? Вообще, как только Светлана появится — гони ее ко мне.

Вот пока и все, что я могу тебе сказать, вернее, написать. Время тянется, как старая кляча. Грущу и жду тебя. Сегодня поглядел на календарь и так далеко показалось это 10 июня, что настроение испортилось.

Пиши, как здоровье, как дела. За меня не беспокойся.

Жду писем от тебя и Линушки. Расцелуй ее.

Крепко целую. Василь».

Полянский был адъютантом генерала В. И. Сталина и через него Василий Иосифович хлопотал о деле развода с Екатериной Тимошенко. Фактически-то он с ней давно уже не жил. Василий считал, что человеческие отношения важнее всяких юридических формальностей, но условия, в которых он оказался, требовали пересмотреть и формальную часть личной жизни.

Вот письмо бывшему, адъютанту:

Полянскому — о прекращении брака

«22 мая 1956 г.

Виктор Семенович!

Надо сходить в суд. Попросить поднять архив и переслать мне копию решения о разводе с Е. Тимошенко. Ты знаешь адрес и кто был председателем. Не поленись и сделай быстренько. Полученное запечатай в конверт на мое имя и передай К. Васильевой, а она передаст мне.